Роберт Сойер - Вспомни, что будет
Вот он. Именно там, где он его оставил!
Монорельсовый поезд. Если успеть добраться до него…
Прогремел новый выстрел. Рушу снова удалось попасть в ховеркарт, и Тео опять с большим трудом выровнял машину. До монорельса оставалось еще метров сто. Тео прибавил скорость…
Две кабинки… Посередине — три вагонетки. Тео нужно было во что бы то ни стало добраться до дальней кабинки. Он мог повести поезд только в одном направлении: вперед.
Еще немного…
На плавную остановку времени не было. Тео резко нажал на тормоз. Машину качнуло вперед вместе с пассажиром. Ховеркарт рухнул на бетонный пол, покатился вперед, разбрызгивая искры. Тео спрыгнул на пол, схватил чемоданчик, и…
Новый выстрел…
Господи!
Кровь брызнула фонтаном. Его собственная кровь.
Такой боли он не чувствовал ни разу в жизни.
Пуля угодила в правое плечо.
Боже…
Он выронил чемоданчик с бомбой, но успел перехватить его левой рукой и, шатаясь, забрался в кабину монорельсового поезда.
Боль… Какая невыносимая боль….
Он быстро нажал кнопку старта.
Тут же зажглись прожекторы, осветив туннель. После долгого пути в темноте свет резал глаза. Поезд со скрипом начал набирать ход. Тео прибавил скорость.
Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание от боли. Он снова обернулся. Руш пролетел над брошенным им ховеркартом. Монорельс двигался способом магнитной левитации и мог развивать очень высокую скорость. Хотя, конечно, на максимальной скорости в туннеле никогда не ездили…
До сегодняшнего дня.
До взрыва бомбы оставалось восемь минут.
Очередная пуля пролетела мимо. Тео оглянулся и увидел, как ховеркарт Руша исчез за спиной, за поворотом туннеля.
Тео выставил голову из кабинки. Ветер ударил ему в лицо.
— Скорей, скорей, — прошептал он.
Мимо пролетали стены туннеля. Генераторы магнитной левитации натужно гудели.
Вот они: Джейк и Мут. Физик стоял на коленях рядом с полицейским, который сидел на полу. Значит, Мут жив. Тео помахал им рукой. Состав пронесся дальше.
Километр за километром пролетали мимо, и вдруг…
Осталось шестьдесят секунд.
Нет, ему ни за что не успеть добраться до станции дальнего доступа, ни за что не подняться на поверхность. Может быть, стоит просто выбросить бомбу. Да, конечно, она повредит коллайдер, где бы ни взорвалась, но…
Нет.
Нет, он проделал слишком большой путь — и не сделал ни одной фатальной ошибки. Его гибель не была неизбежной.
Если только…
Тео снова посмотрел на таймер, затем перевел взгляд на отметки на стене. Да!
Да! Он мог это сделать!
Он еще прибавил скорость.
А потом…
Начался прямой участок пути.
Тео со всех сил нажал на тормоза.
Еще один сноп искр.
Металл о металл.
Голова Тео качнулась вперед…
Жгучая боль в плече…
Он выбрался из тесной кабинки и заковылял подальше от монорельса.
Сорок пять секунд…
Еще несколько метров вперед по туннелю…
Ко входу в громадный, пустой, высотой с шестиэтажный дом кожух, в котором когда-то находился компактный мюонный соленоид.
Тео из последних сил дошел до него, вошел внутрь кожуха и поставил чемоданчик на пол.
Тридцать секунд.
Он развернулся и побежал так быстро, как только мог. Ему страшно было смотреть на свое окровавленное плечо.
Назад, к монорельсу.
Пятнадцать секунд.
Тео забрался в кабинку, нажал педаль акселератора…
Десять секунд.
Поезд начал набирать ход…
Пять секунд…
Конец прямого участка, начало поворота…
Четыре секунды.
Тео начал терять сознание от боли…
Три секунды…
Он еще прибавил скорость.
Две секунды.
Тео накрыл голову руками. Правая рука почти не гнулась…
Одна секунда.
Он вдруг подумал о будущем…
Ноль!
Бабах!
Эхо мощного взрыва разлетелось по туннелю.
Вспышка света озарила все вокруг. На стене появилась тень монорельсового состава, похожая на гигантское насекомое….
А потом…
Блаженная, целительная темнота. Тео повалился головой на приборную панель, а поезд мчался вперед.
Два дня спустя.
Тео находился в центре управления БАК. Народу здесь собралось много, но в основном не ученые и инженеры — тут почти все было автоматизировано. Гораздо больше было репортеров, и все они лежали на полу. Естественно, присутствовал и Джейк Горовиц, а также особые гости Тео: детектив Хельмут Дрешер с рукой на перевязи и его молодая жена.
Тео начал обратный отсчет, после чего тоже лег на пол и стал ждать, что же будет.
31
Ллойд Симкоу часто думал о своей семилетней дочери Джоан, которая теперь жила в Японии. Конечно, каждые два-три дня они общались по видеофону, и Ллойд уговаривал себя, будто видеть и слышать дочь — это почти то же самое, что обнимать ее, качать на коленях, держать за руку, гуляя по парку, утирать ей слезы, если она падала и расшибала коленку.
Он всем сердцем любил дочь и безмерно ею гордился. Правда, несмотря на западное имя, Джоан была абсолютно не похожа на отца. Черты лица у нее были азиатские. На самом деле больше всего она походила на бедняжку Тамико — сводную сестру, которую ей так и не довелось увидеть. Но внешность не имела значения; половину всего, что текло в жилах Джоан, она унаследовала от отца. Нет, не Нобелевская премия, не все статьи, автором и соавтором которых он был, — именно Джоан была его бессмертием.
И хотя она родилась от брака, который распался, Джоан особо не расстраивалась. Ллойд, конечно, не сомневался, что порой ей хотелось, чтобы ее мама и папа до сих пор жили вместе. Но тем не менее Джоан приехала на свадьбу Ллойда и Дорин. Ей была отведена роль девочки, несущей букет невесты: женщины, которая должна была стать ее мачехой.
Мачеха. Сводная сестра. Бывшая жена. Бывший муж. Новая жена. Перестановка, разнообразие человеческих взаимодействий, способов составлять семью. Теперь мало кто устраивал пышные свадебные церемонии, но Ллойд настоял на этом. Согласно закону, в большинстве штагов и провинций Северной Америки, если мужчина и женщина достаточно долго жили вместе, они считались супругами, а если прекращали совместное проживание, то переставали быть супругами. Коротко и ясно, без суеты, без судебных заморочек — и никакой боли вроде той, какую пришлось пережить родителям Ллойда, ни истерик, ни страданий, свидетелями которых были они с Долли. Они тогда смотрели на ссоры матери и отца, испуганно вытаращив глаза, и мир рушился вокруг них.
