Олег Дивов - Новый мир
— Боюсь, я не смогу вывести вас в высший свет.
— Я об этом и не прошу. В конце концов, то приглашение к семье Маккинби, о котором мне шепнула мама, — этого более чем достаточно. Хотя я и отдаю себе отчет в том, что нас приглашают как заморскую диковинку, чтобы развлечь себя и других гостей экзотикой. Обычное любопытство аристократии. Мне хотелось бы знать: будет ли там герцог Кларийский?
Во-от куда ты метишь, родной.
— Нет. Он занят.
— Какая жалость.
Не сомневалась, что ты пожалеешь. Надо отдать тебе должное: попытаться договориться с Августом, предложив ему поделить галактику на двоих, действительно умнее, чем соблазнять меня.
— Можете передать мне все, что хотите ему сказать. Я все еще его ассистент.
— Его ассистент?
— Да, вы удивлялись, что я работаю. Я работаю ассистентом герцога Кларийского.
Он замер:
— Мне говорили, вас связывают отношения иного рода.
Интересно, а тебя кто просветил? Кто посплетничал с Вестой, я догадываюсь. А ты кого слушал?
— Да, — весело согласилась я, — если речь об отношениях, то это дружба. Не та притворно-лицемерная «дружба домами», а настоящая.
Энрике недоверчиво покачал тяжелой головой.
— Должен признаться, майор Берг, я осведомлен значительно лучше, чем вам кажется. Да, я был приятно поражен, увидев вас вновь, — но поражен теми изменениями, которые произошли в вас, а вовсе не тем фактом, что мы с вами встретились. Я приложил некоторые усилия к тому, чтобы наша с вами новая встреча состоялась. Правда, меня заверили, что наши с вами желания совпали и вы тоже стремились к встрече… Не важно. Я уже понял, что мой местный информатор во многом заблуждается. Если не врет сознательно. Но кое-что я знал задолго до того, как стал диктатором.
— Это важно?
— Вы правы. Это не важно. Сказать по правде, мой нынешний информатор дал крайне негативный отзыв о вашей персоне. С его точки зрения, доверять вам нельзя. Другой мой консультант имел прямо противоположное мнение. При этом первый обладает куда более значительным объемом информации, а второй лучше разбирался в людях. Я склоняюсь к тому, чтобы счесть второе мнение более объективным. Тем не менее я не могу оставить вам сведения, предназначенные для герцога Кларийского.
Я пожала плечами:
— Я все равно получу доступ к ним. Такова специфика моей работы.
— Да, разумеется. Я не возражаю против вашей осведомленности. С моей точки зрения, это плюс, а не минус, ведь у вас значительный боевой опыт, и вы сможете стать не только свидетелем, но и ценным союзником. Но пусть это произойдет после моей встречи с герцогом Кларийским. Видите ли, я не хочу рисковать. Ни своими сведениями, ни вашей жизнью. За мной следят, за вами тоже. Мне известно, что вам угрожает опасность. Вы чрезвычайно ловко умеете уходить от смерти, но однажды вам не повезет. Такое происходит со всеми. Рано или поздно удача заканчивается. Самые умные успевают выйти из игры до этого момента и тем спастись. Я бы не хотел, чтобы ваша удача закончилась именно на мне. Это было бы в высшей степени несправедливо. В конце концов, вы спасли жизнь мне и репутацию — моему отцу. Я считаю своим личным долгом отплатить вам тем же. О том, что я владею опасными сведениями, известно. Меня не тронут. Не тронут и герцога Кларийского — он слишком значительная фигура, к тому же его смерть серьезно осложнит планы заговорщиков. Ведь для вас не секрет, что в недрах вашего правительства и даже Сената созрел антигосударственный заговор? Не секрет нисколько. Вы и так подошли слишком близко к этому заговору. От вас могут избавиться уже потому, что вы непредсказуемы. И я, и герцог Кларийский — мы оба связаны такими обязательствами, что даже ужасные личные потери не окажут влияния на решения, какие мы примем рассудком. Но это не относится к вам. Я не хочу усугублять вашу ситуацию, и без того тяжелую. И я бы посоветовал вам, настоятельно посоветовал немного отстраниться. Или хотя бы сделать вид, что вы отстраняетесь.
— Благодарю за добрый совет, доктор Вальдес. Ответите на прямой вопрос?
— Конечно.
— И кто же доложит вашим кураторам из числа наших заговорщиков, что вы передали мне ценные сведения?
Он несколько секунд молчал.
— Моя мама, — ответил он твердо. — Это она устроила мне и моей семье побег на Землю. У нее тоже достаточно связей, и я далеко не все о них знаю. Мой отец ей доверял. Может быть, напрасно, но не мне судить его. Собственно говоря, именно тот факт, что мама ведет двойную игру, и объясняет мое собственное двуличие. Я вынужден ухаживать за вами, чтобы она не имела поводов для недовольства. Вами, в первую очередь вами. К счастью, ваше чувство юмора и ваша беззаботная манера общения облегчают мою задачу. По вам нельзя сказать наверняка, что вы категорически отвергаете саму мысль обо мне. Памятуя о нашем с вами прошлом общении, я это знаю наверняка. Но мама многого не видела и не знает. А вы предоставляете ей все возможности для счастливого заблуждения.
— Какая увлекательная интрига. Какие тайны мадридского двора!
Энрике ответил быстрой улыбкой:
— Да, пожалуй. Вы совсем не верите мне?
— А должна?
— Вы снова правы. В сущности, ваше доверие было бы мне приятно, но для интересов дела оно не имеет никакого значения.
Шаркающие, тяжелые шаги мы услышали оба одновременно. Застыли. В кухню вошла, даже не вошла, а вползла, придерживаясь о стену, сеньора Вальдес. Ее волосы и одежда были в порядке, но в таком, что становилось ясно: она машинально пригладилась и расправилась, встав с постели. Лицо землисто-бледное, глаза — тусклые и больные.
Энрике вскочил, поддержал мать, помог ей сесть. Она тяжело дышала.
— Простите, — прошептала она. — Я… напрасно сюда пришла. Мне лучше снова лечь. Делла, пожалуйста, пригласи врача. Это третий приступ за неделю. Я виновата, я должна была раньше сказать.
— Да, Пилар, — я открыла наладонник и набрала код автоматического вызова врача.
Она подалась вперед, облокотилась о стол.
— Мне… мне снова приснился генерал Вальдес. Он зовет меня к себе. Да. Зовет. Как грустно, я совсем еще молода. Но ему из-за края лучше видно, что мой час близок.
— Мама, я помогу тебе подняться в твою комнату, — решительно объявил Энрике. — И побуду с тобой до приезда врача.
Они ушли.
Интересно, это инсценировка или ей действительно поплохело? Энрике сказал, у нее хватает сомнительных связей. Где-то и как-то она должна общаться с подельниками. Врач, разумеется, был штатный, но я о нем ничего не знала. Вполне мог заодно работать курьером. Тем более что я находилась в доме с утра до вечера и никаких приступов, кроме неуемной активности, не замечала.
