Александр Конторович - Башни над городом
– Сэр! Отодвиньтесь! – это Хофман.
В руке у него странное оружие – к ручной гранате примотаны скотчем три гранаты для подствольника. Ну, да на такой дистанции они попросту не взведутся, а в этом варианте…
Звенит на полу сорванное кольцо – и связка улетает вниз.
Бам-м-м!
Даже пол, казалось, подпрыгнул – рвануло прямо под нами. И не слышно больше криков – никаких вообще. Некому кричать.
Показываю солдату большой палец – он улыбается мне в ответ.
Но, буквально через минуту, внизу опять слышен топот ног, хриплые выкрики.
Откладываю в сторону винтовку, здесь нужно другое оружие.
Бац!
И сноп картечи отбрасывает назад боевика, ухватившегося было руками за край площадки – нечем больше хвататься!
Бац!
Согнувшись в поясе, валится куда-то вниз ещё один.
Рядом бьет из винтовки Хофман, гильзы сверкающим веером разлетаются по сторонам.
Вынырнувшая снизу рука неторопливо кладет на площадку гранату «Ф-1» – и также неторопливо исчезает. Беззвучно отлетает в сторону рычаг…
Бац!
Из винтовки я бы не рискнул стрелять по гранате – вполне могла бы и рвануть! Но свинцовая картечь не может пробить толстостенный чугунный корпус – и граната улетает куда-то вниз. Громыхнувший следом разрыв подтверждает, что я не нанес гранате фатальных повреждений своим выстрелом.
– Здорово это у вас вышло, сэр!
Кто это?
Какой-то солдат из нового пополнения… не помню его имени.
– Все нормально! – поднимаю вверх большой палец.
Бац! Бац!
И ещё раз…
Ага, не по вкусу!
– Перезарядка!
Оттягиваюсь назад, пропуская вперед кого-то с пулеметом.
Почему здесь пулеметчик?!
– На перекрестке ад, сэр! – кричит он мне не оборачиваясь. – Всё горит, ничего не видно, непонятно куда стрелять!
Со звонким щелчком встаёт на место последний патрон. Можем воевать!
Приподнимаюсь над краем площадки.
А вот и новые гости!
Получи!
Бац!
Пол ударяет меня в ноги, окружающая обстановка сливается в непрерывную серо-дымчатую полосу…
Вода…
Капли падают мне на лицо, просачиваются под одежду…
Мокро!
Отфыркиваюсь и рывком пытаюсь встать.
Небо!
Синее и пронзительно-солнечное – ни облачка.
– Сэр?
Верчу головою по сторонам.
Крамер!
Закопченная морда, разодранный камуфляж – но на своих ногах!
– Сардж… что стряслось? Почему мы на улице? Где всё?
– На улице – потому, что бой закончен. Что-то выключилось… они стали стрелять во все стороны, потом отошли… Словом, сэр, их нет. Ушли.
– Они прорвались?
Вместо ответа мастер-сержант приподнимает меня так, чтобы я мог видеть окружающую обстановку.
Овражек горит.
Выбрасывая вверх клубы черного, какого-то маслянистого дыма. Горит и перекресток, дома, разбитые машины – вся земля.
– Что это, Джефф?
– А черт его знает, сэр! Эта фиговина ударила с той стороны – и всё сразу вспыхнуло. Как будто сам Сатана вывернул сюда свой адский котел. Бандиты бросились с дороги врассыпную, но мало кому удалось уйти…
Ага… В памяти всплывает название какой-то русской установки… «Пиноккио»? Нет… «Буратино»? А не один ли хрен, откровенно-то говоря?
– Связь?
– Нет, сэр. Ничего не работает – вообще вся электроника сдохла. Посмотрите вверх, сэр!
В небе нарезают круги наши «орлы».
– И что?
– Они так ходят уже минут десять – не уклоняясь ни на дюйм.
Всё ясно – спутниковый канал управления тоже выбит. Надо полагать, здесь мы тоже наблюдаем «ответную любезность» русских. Сейчас у беспилотников перестанут работать двигатели, они где-нибудь упадут… и не составит большого труда извлечь из обломков жесткие диски с записями.
Странное дело – и голова совсем не болит!
– Башни, Джефф?
– Не могу сказать точно, но, по-моему, им тоже каюк. Там что-то неслабо грохотало…
Опираясь рукою об землю, пытаюсь присесть.
– Потери, сардж?
– В живых остались вы, я, Хофман, Догертти и ещё трое парней – все ранены. Всем остальным так, увы, не повезло… По-моему, сэр, отсюда надо уносить ноги. Боезапаса немного, если только трофейным оружием воевать, тогда, конечно, да…
– И как ты собираешься это делать?
– Нам удалось найти относительно целый автомобиль… До базы он, во всяком случае, доковылять может.
Ну, что ж… формально приказ выполнен. Блокпост опасности более не подвергается, наличными силами его держать далее бессмысленно. «Орлами» мы управлять не можем, аппаратура связи наверняка уничтожена. Да и связи нет, как таковой.
– Сардж, а что там с управляющей аппаратурой?
– Могу взглянуть, сэр. Но мне отчего-то кажется, что она неработоспособна…
Мы обмениваемся понимающими взглядами. Крамер встает и подхватывает с земли дробовик.
– Пойду, проверю, сэр. Мало ли… Да, кстати!
Он оборачивается и протягивает мне какой-то предмет.
Телефон?
Обычный аппарат сотовой связи?
Здесь, в Диком поле?
– Пока вы тут лежали ничком, приходил тот самый парень… ну, что у Марии тогда был, помните?
– Помню, конечно! Так он жив?!
– Не сказал бы, что очень при этом здоров, но – да, он живой.
– Везучий, черт!
– Ну, кто-то там явно ему ворожит… Так вот, он просил передать это вам. Сказал, что будет рад поговорить. Потом… когда-нибудь.
18
Телефон на столе у секретаря негромко зажужжал. Лейтенант приподнял трубку и некоторое время прислушивался к звучащему в ней голосу.
– Да, сэр! Разумеется, сэр!
Трубка опустилась на рычаг, и секретарь поднял на меня взгляд.
– Господин майор, генерал примет вас через пять минут.
– Благодарю вас, лейтенант.
Пять минут… Что ж, у меня есть время приготовиться к встрече. Хотя… что такого невероятного может мне предложить генерал-лейтенант Хоган? По правде говоря, я и имя-то это услышал сегодня в первый раз. Когда зазвонил мобильник, и незнакомый голос сухо предложил мне завтра прибыть не куда-нибудь – а прямо в Пентагон! К генералу Хогану. Вероятность того, что заслуги какого-то там майора вдруг нашли должную оценку на такой верхотуре была исчезающе малой. А для начальственного втыка нет необходимости приглашать означенного офицера в кабинет к большому генералу. Это вполне возможно сделать и в кабинете начальника центра переподготовки.
Куда я тотчас же и направился – ведь для отлучки требовалось разрешение полковника. Как выяснилось, он уже был в курсе дела и даже успел отдать соответствующее распоряжение.
