Венедикт Ли - Гроза над Миром
Я поцеловал ее в губы. Элиза ответила на поцелуй, затем мягко отстранилась.
- Не надо. А то совсем раскисну.
Пуля ударила в потолок, рикошетировав в стену. На нас с Элизой посыпались куски штукатурки.
- Возьми, - Элиза протянула мне обойму своего автомата, - Ты стреляешь намного лучше. Кто полезет в окно - сниму ножом.
Она прикинула в руке свой шестизарядный нож с вылетающими лезвиями.
- Горцы пока не догадываются, что нас осталось всего двое, потому не торопятся штурмовать. У нас есть полчаса, - сказал я Элизе.
Она долго молчала, прежде чем заговорить снова.
- Ты так никогда и не спросил, за что Хозяйка меня казнила.
- Наколола ее на чем-то...
- Да! Думаешь, я - вор! А знаешь, что все налоги Острова идут на один счет личный Наоми Вартан? Хозяйка тратит эти средства, как хочет. И это не все. Семь лет назад драгоценная наша устроила резню торговцев орхой.
- Наркота - дерьмо, по большому счету... Тут я с Хозяйкой заодно.
- Она истребила всех крупных деляг. Мелюзга не в счет. Но... остался один король... точнее королева.
- Она лишь прикончила конкурентов?!
- Да, да, да! У меня глаза чуть не выскочили, когда я впервые увидела документы. Тайный бюджет Острова больше официального. Сумасшедшие деньги, сумасшедшая власть... Я отвела в свою сторону маленький ручеек. Думай обо мне, что хочешь. Если тот, кому дана клятва, недостоин ее...
- В тебе говорит обида, злость. Когда присягала Хозяйке, ты по-другому к ней относилась...
- Я любила ее. Боготворила. И прозрение мое наступило не сразу. Она порочит память той, чье имя приняла. К тому же, попросту невежда во всем, что касается конкретной работы. Общие слова - на это она горазда! Я с удовольствием водила ее за нос.
- Ну и...
- Она взяла манеру спрашивать меня: нет ли проблем, нужна ли помощь. Я отвечала: все в порядке. И вот однажды... - Элиза вздрогнула, - Однажды...
- Успокойся, - я взял ее за руку.
- Она выложила мне все, с подробностями. Кто-то меня сдал! Я стояла, как кролик перед удавом, всю парализовало, вот те правда! Никакого суда не было. Меня тут же вывели и... Там ты меня и нашел потом... Напротив приковали троих моих министров, кто был посвящен в дело... Как они проклинали меня! Какие страшные слова говорили, пока могли! Такая грязь... Я вроде бы должна раскаиваться, что подставила их, они погибли, а я жива... Нет! Не могу! До сих пор их ненавижу.
- А ее?
- Прости. Ты близок с ней, я забыла. Не знаю. Думаю - умру, если еще раз ее увижу.
Пули зацокали по наружной стене.
- Держись, Элиза! Началось!
Влетевшую в окно гранату я поймал на лету за длинную ручку и швырнул обратно. Грохнул взрыв. Мы с Элизой бросились вон из комнаты, ставшей для нас ловушкой и залегли на полу в коридоре. Горцы ожесточенно простреливали все окна. Развязка близилась, а мы даже не сумеем дорого продать свои жизни. Обидно.
Снаружи раздался оглушительный удар, за ним последовали отчаянные крики. И дробный сухой треск автоматов!
- Нат! - прошептала Элиза, - Слышишь?
- Да... Смотри в оба...
В разбитой двери мансарды показалась рослая бородатая фигура с карабином наперевес. Элиза лежа взмахнула ножом, острое, как бритва лезвие свистнуло в воздухе. Из взрезанного горла бородача хлынула кровь, он пошатнулся и рухнул ничком, раскинув ноги. А автоматные очереди снаружи звучали все чаще. Но скоро стрельба вокруг здания утихла, и мы услышали громкий голос:
- Эй, в доме! Есть кто живой?
Я подполз к пожарному выходу, выглянул одним глазом. По усеянному трупами внутреннему двору неторопливо продвигались бойцы эльберо. В полном облачении, в бронежилетах они чувствовали себя хозяевами положения.
Но тут еще одно зрелище приковало мое внимание. На высоте полутора тысяч метров в ровном строю двигалась на юго-восток восьмерка дирижаблей. Хозяйка не просто прислала нам вовремя подоспевшую подмогу. Вместе с тем, верная своему правилу воздавать по заслугам, она наносила по горным людям решительный контрудар.
- Нат Гариг и Элиза Маккиш! - крикнул я и поднялся на ноги.
Мы вместе спустились по разбитым ступеням. Вид у меня был не ахти, а вот Элиза, даже с перемазанными копотью щеками, в грязных майке и шортах смотрелась, дай бог. Кое у кого из бойцов глаза сразу загорелись. Один из них, излучающий силу и уверенность, подошел ко мне:
- Рад, что вы живы. Пойдемте. Она вас ждет.
Нас провели в один из домов на западной окраине Тира, куда не докатилась волна нашествия. В комнате, полной народа, среди незнакомых командиров частей я не сразу углядел милое лицо. Эна сама устремилась мне навстречу.
- Я успела, Нат! Успела!
Элиза старалась в упор ее не видеть, даже когда Эна коснулась пальцами ее запястья.
- Тебе я тоже рада.
- Это... правда?...
- Да. Не живи прошлым. Начнем с начала. Теперь мы лучше знаем друг друга.
- Попробую... - чуть слышно пробормотала Элиза и без сил упала на ближайший стул.
Отряды эльберо методично зачищали город. Через день на рейде Тира встал флагман адмирала Арни "Грозный". Здания, где горцы засели крепко, рушились под ударами его снарядов. Мы с Элизой знали, что надо радоваться близкому освобождению Тира, но не могли сдержать зубовного скрежета. Совсем недавно мы строили то, что сейчас разносили в пыль и щебень корабельные орудия.
Вскоре горцы применили новую тактику. Выставили в окнах захваченных ими домов заложников - женщин, детей, молодых мальчишек.
- Сволочи, гады, - сказала мне Элиза, когда мы с ней вошли в одно из оставленных горцами зданий, - Как люди могут творить такое?
Полуобнаженный труп девушки с отрубленными руками еще не успели опознать и похоронить. Перед тем как убить, над ней надругались.
- Мы же убиваем животных. Для Народа гор люди - только они сами. Это не садизм, а освященная веками традиция, вошедшая в плоть и кровь. Горы не могут прокормить столько людей, и народ вынужден добывать пропитание грабежом соседей. Естественно не считать тех, кого убиваешь, людьми.
- Ты их оправдываешь? Вонючих козлов, они не моются по году, никогда не меняют белья... Грабя город, они первым делом хапают в домах одежду, чтобы одеться в чистое. Не ухаживают за собственными лежачими ранеными, будь то родной брат - они гордые, им стыдно выносить парашу!
- Ты меня не поняла. Считай Народ гор стихийным бедствием. Какое тут оправдание или осуждение?
- Не согласна! Я не сворачиваю головы курам, не душу котят ради удовольствия. Этих молодых парней обуревала животная страсть, голод по женщине. Но почему, почему насытившись, не оставить ее в живых?
- Элиза... По горским законам - изнасилование для женщины хуже смерти. Горянка сама убьет себя в таком случае. Та, что останется после такого жить уже не человек. Нечистое существо. Брат убьет опозоренную сестру, жених невесту, отец дочь. Расправляясь с этой несчастной, горцы искренне считали, что делают для нее благо. А сейчас они используют наших женщин и детей, как живой щит. Требуют для себя беспрепятственного выхода из города. Только, думаю, Хозяйка пошлет их в известное не упоминаемое место...
