Николай Петри - Зеркало в руках
Примеров были сотни. Если ветка срывалась с дерева, то она непременно попадала либо в Валерия, либо в Олесю. Причём рядовое падение не было безобидным: обязательно оказывавшийся на ветке острый сук распарывал кожу до крови. Если они набредали на болотце с целыми полями клюквы, то ягода росла так далеко, что добраться до неё было невозможно. (Однажды Валерий всё-таки рискнул и едва не утонул, угодив в бездонную полынью.) Если они выходили к реке, чтобы напиться, то неизбежно кто-нибудь из них или оба сразу, соскальзывали в воду, несмотря на все меры предосторожности.
Теперь дневные переходы стали вполовину короче, потому что постоянно приходилось либо сушиться, либо выбирать из волос целые горы репья, либо подручными средствами перевязывать многочисленные царапины, порезы, раны. Они пытались вместе анализировать шквал случайностей, но бросили это занятие после того, как случилось самое неприятное.
Проснувшись как-то утром, они не нашли форфа. Но потеря фонаря огорчила их мало. Страшнее было другое: непонятно как подобравшийся огонь расплавил подошвы ботинок, превратив их в горбатые коромысла. Обоих удивило не то, почему обувь не загорелась, подвергнувшись точечному нагреву, а то, что никто из них не проснулся…
Прошёл месяц…
Лес засыпало снегом. Мороз сковал реку. Мир впал в зимнюю спячку.
С питанием становилось всё тяжелее. Замёрзшее болото теперь позволяло безбоязненно собирать ягоду, но снег толстым слоем завалил ягодники. Можно было целый час носком ботинка ковырять кочки и найти лишь пару замёрзших клюквин. Иногда выручал кедровник. Если встречалось дерево с шишками, Валерий искал массивный сук и начинал методично бить по стволу. Шишек падало немного, к тому же почти все они оказывались либо пустыми, либо больными, однако тех немногих, что содержали в себе полноценные зёрна, хватало, чтобы продержаться ещё одни бесконечно долгие сутки.
Олеся сильно ослабла. Она подолгу лежала на высоком валке из хвои и виновато смотрела на Валерия. Пилот её не торопил. Укрыв девушку лапником и подбросив в костёр сухих веток, он отправлялся бродить по лесу в поисках еды. Если везло и он находил нанизанные белкой на веточки высохшие рыжики, то возвращался довольный, обжаривая на прутике добычу и угощая Олесю. Девушка отказывалась, но пилот умел быть настойчивым. Если же ничего найти не мог, то соскабливал веткой живицу и приносил её, словно мороженое на палочке. Олеся улыбалась, безропотно жевала горьковатую смолу и поднималась…
Ещё через восемь дней Валерий понял, что сил у Олеси не осталось. Виноватая улыбка застыла на её впалых щеках; тонкие синие губы что-то тихо шептали.
Валерий наклонился.
— … можешь меня оставить… ни у кого нет права упрекнуть тебя…
Валерий погладил тонкую, почти прозрачную руку и отвернулся. Слёз не было. Они не могли родиться в душе, залитой антарктическим льдом.
Повернувшись через минуту, он с улыбкой сказал:
— Мы обязательно выберемся… Я обещаю! А пока полежи. — Он заботливо накрыл её припорошенной снегом веткой. — Я скоро…
Олеся ничего не ответила. Возможно, она его уже не слышала.
Валерий придвинулся к костру, выбрал прямой сук полутораметровой длины, сунул тонким концом в огонь. Пока пламя жадно вгрызалось в расщеплённые волокна, пилот с тревогой посматривал на лежащую с открытыми глазами девушку.
Вдруг Валерия словно током ударило.
Отбросив сук, он дрожащей рукой полез в небольшой кармашек на правом плече. Пальцы не слушались. Наконец, пилот вынул два прямоугольника каменной твёрдости — питательный биоконцентрат! Он метнулся к Олесе, погладил её по мокрому от растаявшего снега лицу. Девушка непонимающе посмотрела на него. Валерий заставил Олесю открыть рот и положил на язык одну пластинку. Вторую вложил в её холодные бесчувственные пальцы.
— Я скоро… — шепнул он и, выхватив из огня сук с обожжённым концом, побежал в лес.
Он торопился. Завывания ветра обещали затяжную метель. Если он до вечера ничего не добудет, то бивак у высокой сосны станет последним для них обоих.
Два часа Валерий рыскал по лесу то приближаясь, то удаляясь от стоянки. Он молился, чтобы ему попался хоть какой-нибудь зверь. Один раз он увидел зайца, но преследовать его не стал — беляк находился слишком далеко.
Почти отчаявшись, Валерий вышел на большую поляну и замер.
Он смотрел и не верил своим глазам…
В двадцати метрах впереди, накрытая развесистыми ветками столетней лиственницы стояла древняя постройка. Ей было, наверное, не меньше пяти десятков лет, потому что пилот никогда не встречался с такой необычной формой — в виде вытянутой бочки. Сделав несколько шагов, Валерий заметил покосившийся навес, под которым угадывались сложенные "костром" длинные позеленевшие поленья.
Валерий с громким воплем рванулся вперёд…
Возвращаясь на бивак торопливым шагом, он никак не мог поверить в чудо, раз за разом прокручивая в памяти последние полчаса…
Приблизившись к двери, он с трудом прочитал выцветшую надпись: "БАЛОК Љ3. ХОЗЧАСТЬ". Войти сразу не смог — петли для навесного замка были туго скручены толстой проволокой. Пока отыскал под навесом необходимой толщины арматуру, пока возился со скруткой, прошло минут десять. Наконец, дверь открылась…
Валерий с трепетом в сердце переступил высокий порог.
Внутри балок делился на три примерно одинаковых помещения. В первом — вешалка, покосившийся умывальник и огромная металлическая печь в загородке из термостойкого материала. Во втором — массивные стеллажи со всякой железной и пластмассовой мелочью. В третьем — две кровати и вытянутый столик между ними. Над кроватями висело несколько длинных полок. Повсюду на стенах серебрился иней.
Валерий сбежал по ступенькам, выбрал несколько поленьев безо мха и вернулся в балок. Вычистил золу, затопил печь. Первые минуты долго кашлял: забитая паутиной и листьями труба не пропускала дым. Но потом пламя пробило дорогу, труба загудела, гоняя горячий воздух по всему помещению. Сорвав с вешалки какие-то тряпки, Валерий застелил ими одну кровать и поспешил в обратный путь.
Сначала Олеся ему не поверила — Валерий говорил торопливо, сбивчиво, часто обрывая слова резким истеричным смехом. Тогда пилот с торжествующим видом показал ей узкий блокнот, который при растопке сунул в карман. Только теперь лицо девушки озарила радость. Она попыталась подняться. Валерий кинулся ей помогать.
Шли медленно, часто делая остановки. Перебивая друг друга, строили планы на ближайшее будущее. На краю поляны замерли, любуясь столбом дыма, вырывающегося из высокой трубы. Сладко запахло домом…
