Андрей Петракеев - О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал
— Зачем ждать, Охотник? — с нетерпением в голосе спросил Харт, сидящий рядом.
— Я не всемогущий! — зашипел Серёга и обернулся к Харту. — Ты, что, думаешь, я вот так пойду и начну убивать? А если я вместе с мужчинами поубиваю и женщин с детьми? А? Наших женщин? Потерпи до заката.
Солнце, будто предчувствуя беду, что обрушится на племя, нехотя спускалось за вершины деревьев. Десяток мужчин вернулись с охоты, принесли двух оленей и одного раненого соплеменника. Вождь, Серёга, понял, что это именно он по ожерелью их клыков, такому знакомому, постоял над раненым, потом присел. Он что-то говорил своему сородичу, размахивал руками, а потом достал каменный нож и вонзил несчастному в грудь. Стоящие вокруг охотники, опустили головы, вождь встал, обвёл взглядом соплеменников, что-то прорычал. Двое мужчин взяли тело и понесли в лес. Взвыла какая-то женщина, следом другая. Солнце тем временем скатилось ещё ниже, на лес опустились сумерки.
— Гор, Фрам, идите сюда, — позвал парней Серёга. Те, пригибаясь, приблизились. — Значит так. Сейчас идёте вокруг стойбища на другой конец поляны. Вон туда.
Серёга указал им конечную точку перехода.
— Засядете подальше от стойбища, но так, чтобы видеть костры, и будете ждать. Как только мужчины уйдут из стойбища, ищите женщин и детей, забираете и идёте в лес. Чем дальше, тем лучше. — Серёга перевёл взгляд на Харта и указал в другую сторону. — Ты идёшь вон туда и тоже сидишь и ждёшь. Не вздумай выскакивать раньше времени!
— А куда уйдут чужаки? — спросил Гор.
— Они будут ловить меня, — усмехнулся Серёга. — Вы должны сидеть тихо и не высовываться до тех пор, пока все мужчины не уйдут. Если кто-то останется в стойбище, убивайте тихо, не орите и не бегайте. Всё поняли? Берите женщин и в лес. Идите как можно дальше.
— А ты, вождь? — вновь спросил Гор.
— Я найду вас, как только освобожусь. — Серёга протянул Харту кувалду. — На, мне она пока не нужна, а тебе сгодится. Всё, пошли. И тихо!
Гор и Фрам отползли глубже в лес и скрылись в темноте. Харт отправился обходить стойбище с другой стороны. Серёга выждал немного, по его мнению, этого времени хватило, чтобы Гор и Фрам обошли стойбище по широкой дуге, и засели с другой стороны, выполз из-под кустов. Он приметил дерево, за которым мог укрыться и спокойно наблюдать за вечерней жизнью чужаков. Мужчины собрались возле нескольких костров, Серёга насчитал тридцать семь человек. Наверняка ещё есть с десяток подростков, которые уже умеют держать копьё и дубину, и метают камни. С первым расчётом он, наверное, немного ошибся, с десяток человек могли вполне погибнуть в бою с серегеями. Если его задумка удастся, женщин освободят малой кровью, если нет, то…. Что будет, если всё пойдёт не так, как он рассчитывал, думать не хотелось.
Тетива податливо натянулась, накладка на рукояти видимо работала в обе стороны. При натяжении не приходилось прилагать больших усилий, а при спуске, стрела летела, словно пистолетная пуля. Серёга выбрал взглядом затылок одно их мужчин, что сидел к нему спиной и спустил тетиву. Стрела фыркнула опереньем и через мгновенье впилась в затылок жертвы. Чужака толкнуло вперёд, и он упал, едва не угодив лицом в костёр. Рассматривать, что да как было некогда, вторая стрела уже сорвалась с тетивы. Следом последовала третья.
Серёга стоял оперевшись левым плечом о ствол дерева и методично выпускал стрелы. Успел пустить десять. Чужаки вскакивали, метались, подхватывая копья и дубины, прятались за шалаши.
Замешательство длилось недолго. Вождь рычал на соплеменников, выглядывая из-за шалаша и указывая пальцем в сторону, где в темноте прятался Серёга. Михаличев не стал ждать организованного нападения, подобрал копьё и медленно пятился вглубь леса.
Зверь проснулся мгновенно, тёмный лес окрасился в серо-зеленоватые тона, нюх обострился, слух ловил каждый шорох. Михаличев ступал мягко, не тревожа ни единой ветки сушняка, руки сами придерживали ветви молодой поросли.
Он отошёл метров на пятьдесят и остановился. Чужаки уже ломились в тёмный лес, подгоняемые вождём. Сам же вождь шёл сзади, покрикивая на соплеменников. Серёга вновь взялся за лук. Целью были четверо мужчин справа, что углублялись в лес быстрее всех. Тихая смерть, четырежды фыркнув перьями стрел, остановила этих энтузиастов. Ещё двое, будто споткнувшись, повалились на землю. Они кружили по лесу ещё минут двадцать. Серёга шумел, ломал ветки, потом смещался в сторону. Но уловка не срабатывала. Чужаки не видели так же как и Серёга и ему приходилось подходить ближе. За это время он убил ещё троих.
Вождь у чужого племени был, что ни на есть самый настоящий. Умный, хитрый и здравомыслящий. Ему хватило ума не соваться глубоко в лес, а когда два охотника, что шли чуть впереди, упали один за другим, он отдал приказ вернуться в стойбище.
— Чёрт, — выругался Серёга. Он никак не мог выцелить хоть одного чужака, те с завидной прытью ломанулись обратно, петляя между стволов. Стрельбой по быстродвижущимся мишеням Серёга не владел. Даже некое ускорение его движений, не дало результата, одна стрела засела в стволе дерева.
Михаличев осторожно пошёл вперёд, к границе стойбища. Услышав крики, он ускорился. Едва достигнув кустов, за которыми они прятались вместе с Хартом, Гором и Фрамом, Серёга увидел кричащего. Старик, сгорбленный, но ещё крепкий, держался за ухо и указывал рукой в противоположную сторону от Серёги. Он орал так, что Михаличев едва разбирал слова. Оказывается, ночной зверь откусил ему ухо и отбил причинное место, а потом убежал в лес, забрав себе всех пленных женщин и детей. В крик вплёлся ещё один, потом ещё и ещё. Теперь орали женщины, Серёга немного сместился в сторону, чтобы видеть причину крика женщин. Те указывали вождю на убитых подростков.
Серёга усмехнулся тому бреду, что нёс старый охотник на счёт лесного зверя.
— Молодцы ребята, быстро сработали, — прошептал Серёга, — Только бы всех вы забрали.
Михаличеву пришлось сделать крюк по лесу, запах Харта был устойчивый, охотник сильно потел, плюс опять был ранен. Освободителей он нагнал часа через полтора. Подошёл почти вплотную к Гору, который, услышав шорохи сзади, выставил копьё.
— Это я, Гор, — обозначил себя Серёга и, подойдя ближе, отодвинул выставленное копьё. — Всех забрали? Где Харт?
— Я здесь, Охотник, — Харт подошёл ближе. — Мы забрали женщин и детей. Только они боятся идти ночью.
— А мы и не поёдём, — Серёга хлопнул Харта по плечу. — Ты ранен?
— Царапина, — отмахнулся охотник.
— Ну, тогда хорошо. Давайте женщин и детей в кучу, к какому-нибудь дереву, сами караулим. Где Фрам?
