Борис Батыршин - Третий Меморандум
«Альтаир» уже двадцать минут шел малым ходом на дизеле вдоль берега. Паруса свёрнуты; грот примотан к гику, стаксель накручен на штаг – или как у них там называется этот стальной трос, идущий от верхушки мачты к носу? Метрах в ста от белых хлопьев обсыхающей на песке пены, из-за пологого серовато-бежевого пологого мыска, увенчанного пятью угловатыми валунами и похожего на хребет дракона, выглянула избушка… нет, не избушка – навес из листьев саговника на шести столбах из какой-то солидной древесины, покосившийся легкий частокол, решетчатые мостки, уходящие в море…
Яхта подошла ближе; матросик на носу (на баке, как поправил давеча Казакова шкипер) то и дело опускал в воду длиннющий полосатый мерный шест и выкрикивал глубину. К удивлению, её вполне хватило: через несколько минут «Альтаир» ткнулся кранцами в доски, матрос зацепился багром, подтянулся… Под днищем, в прозрачной лиловой толще проплывали, преломляясь в игре волн, какие-то конусообразные сооружения из потемневших бревен, прутьев и досточек.
«Верши», – подумал Казаков, – «Голь на выдумки хитра. Ловят разнообразную съедобную мелочь при отливе».
Берег был тих и безлюден. Каменисто-песчаный пляж тянулся на полкилометра вглубь, сайва чернела вдали своими неровными шапками. Казаков мельком отметил, что место выбрано удачно: лесные жительницы – панцирные обезьяны – вряд ли пустятся в такой путь по открытому пространству.
– Скоро отлив. – озабоченно сообщил шкипер Неретин. – Часа через два нужно будет отходить в море. Что они тут, повымирали?
Казаков посмотрел на шкипера и внутренне улыбнулся. Вот уже месяц Неретин отращивал бородку, подобающую званию, но из-за восемнадцатилетия капитана, бородка упорно имела вид не шкиперский, а какой-то разбойничье-кайсацкий.
– Не думаю. – сказал он. – Видите, от изгороди тропинка в сайву по песку? Они, наверное, перебрались вглубь острова, а сюда приходят как раз в отлив, верши осматривают. Так что давайте-ка мы выгрузимся, а вы потом отойдете подальше. Связь – по рации…
Подавая пример, координатор спрыгнул с борта на решетчатый настил и пошел к берегу, балансируя над водой, лениво плескавшейся между ребер решетки. Кажется, это даже и не мостки были вовсе – кому бы сюда швартоваться? – а что-то типа садка, на дне которого, под ногами Казакова густо ветвились трубочки приливных червей.
«Хорошо устроились, черти. – подумал Казаков, ступил на берег, с некоторым удовольствием прошелся по плотному, слежавшемуся песку, подошел к навесу. Под его крышей, на множестве деревянных полочек было разложены, развешано дары моря – сушились впрок. Стволы, поддерживающие навес, были не земными -бугорчатая древесина без коры, узлы-суставы – все это напоминало толстый и поросший ракушками бамбук, но было настоящим деревом.
Казаков оглянулся: новые ссыльные вереницей сходили по решетке на берег. Одна из девиц поскользнулась, нелепо замахала руками и с визгом плюхнулась в воду; соседи испуганно закричали и немедленно извлекли пострадавшую – будто море вокруг кишело чудищами. Выбравшись на берег, рокеры и их дамы принялись озираться с растерянным любопытством. Следопыты тоже глазели вокруг, особо не обращая внимания на пленных – бдительные морячки все равно держали их под прицелом пулемета. Да и это, пожалуй, было излишним, никакой опасности уже не представляли бывшие грозные легионеры, а тем более их отнюдь неглупый герцог. С ним, кстати, Казаков с удовольствием бы пообщался, если бы не свидетели…
– Будем ждать хозяев, – сказал Казаков. – Все могут загорать… кроме, конечно, одного из вас, – он кивнул Следопытам и подал пример, стянув рубашку и плюхнувшись в обжигающий песок.
– Мы посменно, – сообщил старший из Следопытов. Ссыльные тоже садились, ложились – временно отдохнуть от горестей. Дамы стягивали свои балахоны, нимало не смущаясь отсутствием белья. Казаков принялся смотреть на море, где покачивался белый, изящный «Альтаир»; к солено-остро-гнилостному запаху побережья примешивался еле уловимый дух солярки. «Начинаем загрязнение окружающей среды, – подумал координатор. – Надо Левченке мыслю подкинуть: «долой огонь, врага экологической системы».
– …Сан Саныч, – позвал голос откуда-то издалека. Казаков вздрогнул и открыл глаза. Оказывается, он незаметно задремал. Он рывком сел, отчего в голове слегка замутило, а перед глазами поплыли круги. Было томно.
– Идут. – сообщил Следопыт.
От границы сайвы двигались две темные фигурки. Казаков оглянулся на море: море отступало, оставляя полоски взбитой пены и клочья водорослей. Деревянная, осклизлая решетка садка-причала была уже почти полностью на обсохшей литорали. Крупная панцирная рыба билась в луже, какие-то мелкие твари, панически размахивая клешнями и хвостами, мчались вдогонку воде. Приливные черви со слабым всхлипом втягивали свои трубки в норы. «Альтаир» уже маячил где-то вдали, в километре, не больше, от берега – Неретин боялся зацепить килем дно в малознакомых местах. Следопыты поспешно одевались и озабоченно обтряхивая автоматы; рокерские девицы, вдруг застеснявшись чего-то, тоже принялись натягивать балахоны.
Фигурки среди камней ускорили шаг. Последние метры они преодолели почти бегом и остановились, с любопытством (довольно-таки жадным, сразу подсчитав, что женщин среди выгруженных больше мужиков) озирая табор. Герцог встал с песка, с достоинством отряхнул и одернул свое одеяние. Казаков, неспешно натягивая рубашку, разглядывал панков.
Юнцы сильно изменились – похудели, загорели до черноты, отрастили ежики на головах и равновеликие редкие бороденки. Одеты они были легко и странно – плавки, широкие кожаные портупеи на голое тело, самое интересное – плащи из шкур обезьян, закрывавшие плечи, спадавшие по спине до пояса и с капюшонами. Сейчас капюшоны были откинуты. На ногах было нечто вроде кожаных унт с деревянными, видимо, подошвами; на портупеях висели ножи, топоры и короткие деревянные лопатки. Грудь и левая рука одного из парней были исполосованы страшными, корявыми шрамами.
– Еще привезли? – хрипловато спросил этот израненный, обращаясь к Казакову.
– Еще, – подтвердил Казаков.
– Это хорошо. – раздумчиво сказал парень со шрамами и еще раз оглядел рокеров, подошел к герцогу, сразу выделив его, как главного, протянул руку, представился: – Виктор.
– Роман, – не менее лаконично ответствовал герцог.
– За что это вас?
– Война была… – герцог искоса глянул на координатора. Израненный Виктор сделал большие глаза.
– Вот даже как… ладно, потом расскажете. Сейчас улов соберем и пойдем в гости.
