Ранний старт 4 (СИ) - "Генрих"

— Не ври, — краска стыда никак не хочет покидать девичьего личика, но Света мужественно пытается удержать ситуацию под контролем. — Ты только название прочитал, не заметила, чтобы ты её открывал.

— Вот именно! — ликую. — Вот именно, что не заметила! А я такие удачные строки увидел, — и добавляю почти с садистким наслаждением: — Она ж на этой странице открыта была. Видать, любимое место… ы-ы-ы… ща, дай вспомню…

— Лучше забудь, — сосредоточенно желает Света.

— Как такое забудешь⁈ Это вошло в память моего сердца! Навсегда, Света! — я так и не смог встать, поэтому весь диалог веду лёжа. — Как мне это забыть!!! А-а-а…

Девушка кусает губы и отступает под моей угрожающей декламацией. Она вообще-то права, ничего не успел прочесть. Только зачем? Я и так знаю, что они все пишут!

Его огромный пульсирующий жезл любви погрузился в пылающее лоно, вызвав у Сесилии сладкий протяжный стон. Крутые бёдра страстно выгнулись навстречу. Жадные мужские ладони плотно заполнились тугими бидонами грудей.

— С тобой всё в порядке, любовь моя? — нежно прошептал её верный рыцарь.

— Кха-кха, о да, только в горле першит…

— Ой, не могу-у-у… ы-ы-ы… в горле… першит… могучий ствол любви…

— Ты всё врёшь, там нет никакой Сесилии! — взвизгивает Света с радостным облегчением.

— А ты откуда знаешь? Ты ж говоришь — не читала, — мгновенно подсекаю, как глупую рыбку.

Водружаю себя на четвереньки, на ноги подниматься не рискую.

— Ща всё сделаю по рецепту, — бормочу, неуверенно подползая к отступающей девушке. — Поймаю, искусаю, облобызаю, а потом вонзю… нет, вонзаю, а нет, погружу свой жезл жгучей любви в твоё жаркое лоно… р-р-р-ы-а-в!

Светланка взвизгивает и отпрыгивает. Страстно рыча и роняя слюни, преследую.

— Куда же ты, Сесилия? От своего верного рыцаря!

Девушка обегает меня — это нетрудно — и унизительно толкает ножкой в корму. Валюсь на пол, снова встаю. Бросаюсь и промахиваюсь. Светка с визгом отскакивает.

Короче, классно повеселились.

10 июля, пятница, время 16:30.

Синегорск, квартира Машохо.

— Почему ты не рассказал сразу?

Света непривычно сжимает губы. Ей не идёт, я так считаю.

— Свет, скажи честно. Ты эти месяцы была счастлива? — сижу на полу, Света рядом на диване, сомкнув колени.

— Допустим, — слегка смягчается.

— Вот тебе и ответ. Я думал, сразу сказать или позже. Выложил бы сразу, не было бы у тебя этих счастливых месяцев.

Признался несколько минут назад, почему на самом деле не могу взять её в Березняки. И первый раз вижу, как она слегка бледнеет. М-да, взрослая жизнь — она такая.

— Женишься на ней?

— Нет, — на обвиняющий взгляд поясняю: — Алиска от меня хоть пятерых родит, но замуж не пойдёт.

Света расширяет глаза. Не будь разговор таким тяжёлым, поусмехался бы. Да, такова Алиса: дать дам, а замуж не пойду.

— Она бы пошла с радостью. Но знаешь… есть такие люди, с мощной корневой системой. Не оторвёшь от родного места. Алиса была бы абсолютно счастлива, если бы я женился на ней и остался жить в Березняках, в доме бабушки. Бабушка Серафима сама тут же поселилась бы на седьмом небе, — ненадолго останавливаюсь, давая время усвоить. — Дружу с Алисой с восьми лет. И только сейчас понимаю смысл бабушкиных взглядов на нас. Ей тоже этого хотелось. Она с каждым годом не молодеет, ей страшно хочется иметь детей в доме.

Света молчит. Расшифровать её молчание невозможно. Женщины для мужчин часто абсолютно загадочны.

— Алиса не только в город за мной не поедет, она даже в соседнее село не сдвинется.

— А ты в Березняках жить не хочешь? — спрашивает с пугающей безэмоциональностью.

— Березняки — это место, где я счастлив. Природа великолепна, целая рота друзей…

— Алиса под боком… — так же безэмоционально продолжает за меня.

— Вот только жить постоянно я там не могу. Это как любимое место у человека. Не знаю, какая-нибудь беседка в саду, тихий уголок на речке для рыбалки. Там хорошо и здорово, только всю жизнь там провести невозможно. Ну, мне… Оно уютное, но тесное. Я туда целиком не влезаю.

— Я так не могу, Витя, — на меня глядят непривычно серьёзные глаза. — Уходи.

Уходить так уходить. Поднимаюсь, иду в прихожую. Света меня не провожает как обычно. Уже на выходе из комнаты оборачиваюсь:

— Тебе решать. Штатная должность моей супруги вакантна. С удовольствием соглашусь на твою кандидатуру. Но тебе решать.

В ответ молчание. Ухожу.

11 июля, суббота, время 08:40.

«Вольво» Александра Колчина по дороге в Березняки.

— Что-то ты хмурый какой-то, — обращает на меня внимание папахен на выезде из города. — Не рад поездке?

Преувеличивает, по-моему. Если не сияю, как новенький пятак, то хмурый?

— Кажется, моя девушка мне отставку дала, — равнодушно информирую.

— Переживаешь? Не переживай. У тебя их ещё много будет…

— У меня их уже много было, — кажется, Света заразила меня безэмоциональностью. — Скоро со счёта собьюсь.

Папахен косится на меня с невольным уважением. Я прав в том смысле, что сексуальных проблем у меня нет и не предвидится. Если Света махнёт прощально хвостом и уйдёт из МГУ к великому огорчению Татьяны, то та же Беркутова запросто устремится в образовавшуюся прореху. Мне она не нужна, но это другой разговор. Не с кем будет делить постель? Фрейлины запрыгнут туда, только свистни. Сразу обе. Намекали уже. Вроде бы в шутку, но знаем мы, с чем едят эти шуточки.

Отчего тогда ледышка в сердце? Диагноз ясен: угораздило меня запасть всё-таки на Светку.

Отвлекаюсь на пейзажи за окном, выбрасываю все мысли из головы. Что стоит некоторого усилия.

— Па, останови, я назад пересяду.

Сзади Кир сидит, и наступает время искина. Мы с собой походные магнитные шашки взяли. Там и шахматы есть, но с ними позже разберёмся.

11 июля, суббота, время 21:05.

Село Березняки, дом бабушки Серафимы.

Всё повторяется, как всегда. Когда-то ещё совсем юная Алиса висла на мне, сейчас расцветающая юная женщина топит меня в объятиях и восторженном визге. Причитает бабка, урвавшая себе Кира, который не находит возможности удрать сразу.

— Наберись мужества, братан, — призываю его к терпению. — Им это нужно.

Мне-то, ха-ха-ха, терпеть упирающиеся в меня соблазнительные выпуклости намного легче. Как пьянице, который не страдает алкоголизмом, а наслаждается им.

— С папы пример бери.

Тоже хороший совет. Папахен не уклоняется от объятий с любимой тётушкой. Наоборот, так стискивает её, что она охает. Говорят все разом.

— Пойдём, покажу! — Алиса, не отлипая, тащит меня в дом.

Цепляю один из баулов. Остальное без меня, мужчин в нашей компании хватает. С нашим приездом мужской перевес в доме становится двукратным.

— Только тихо, — шепчет счастливая мамочка, — заснул недавно.

Внимательно смотрю на дело рук своих, то есть не рук, конечно… ребёнок как ребёнок. Круглая беленькая мордашка, короткие ручки с забавно маленькими пальчиками.

— На Кира почему-то похож, — выношу вердикт хихикающей Алиске.

— Вылитый ты, — соглашается она. — Ты тоже с Киром на одно лицо.

Смотрю на неё с недовольством. Как-то мне не по нутру, что Киру отводится роль образца рода Колчиных. Придраться не могу, сам начал.

Алиска тем временем накидывает мощный крючок на дверь и тащит меня в кровать.

— Алиса, я же с дороги, даже не помылся.

— Потом помоешься… — рот накрывают тёплые губы, огромные глаза властно втягивают в себя, как опасное болото.

Кажется, в дверь стучали. Но нам было не до того.

12 июля, воскресенье, время 12:10.

Село Березняки.