Уильям Моррисон - Пиршество демонов
— Мне хотелось бы встретиться с ним, — сказал Нилсон.
— Может быть, вы и встретитесь.
Дауни начала собирать бумаги.
— Во всяком случае, смерть вашего сына была мгновенной, — сказала она с глубоким сочувствием. — А наша смерть будет труднее… Если все это не поможет, — она снова сунула бумаги за пояс. — Не хватает еще многого, но узнать это для нас может только Андре.
— А как она себя чувствует? — спросил Нилсон. Дауни посмотрела на маленького Йена. Ребенок не спал и весело улыбался, видя вокруг себя столько людей.
— Она была искусственно живой. Не как… — Дауни резко отвернулась от колыбели. — В ее крови не хватает какого-то компонента. Я не знаю, какого, а машина этого не учла.
— Но не могла ли бы она получить помощь от машины и для себя? — спросил Нилсон.
— Не хватит времени, — ответил Флеминг. — Возможно, она и сумела бы что-нибудь узнать, но нужно было получить формулу антибактерии. Андре выбрала эту задачу…
Нилсон задумчиво посмотрел на Флеминга.
— Это было нелегкое решение! — сказал он.
Флеминг молча закурил сигарету, глубоко затянулся и только тогда ответил:
— Да, вы правы. Нелегкое.
Он отошел к окошку и уставился в темноту. Чтобы смягчить напряжение, Дауни поспешно спросила Нилсона, не нужна ли ему копия расчетов, сделанных машиной. Нилсон покачал головой. Везти бумаги в Лондон бессмысленно, объяснил он. Вот если бы это была пробирка с живыми антибактериями!
— Если эта девушка сумеет довести анализ до конца… — начал он, но тут его перебил Флеминг.
— Ш-ш-ш! Лемка!
Лемка, которая сторожила у дороги, стремглав бежала через двор к дому. Они слышали стук ее сандалий по плитам дворика.
— Мы находимся под постоянным надзором, — объяснила Дауни. — Правда, мы думали, что сегодня нам удалось ускользнуть.
В комнату ворвалась Лемка, ее глаза горели от волнения.
— Солдаты! — воскликнула она. — Целый грузовик!
На мгновение все застыли. Затем Дауни вытащила бумаги и протянула их Лемке.
— Отдайте их вашему мужу. Он потом вернет их нам.
Лемка повернулась к Нилсону.
— Идите в комнату моей матери, туда они не посмеют войти!
— Будем надеяться, — с улыбкой ответил он и пошел за ней.
В дверь постучали — не очень сильно и не очень громко. Лемка вышла из задней комнаты и отперла дверь. Капрал, отдав честь, сказал что-то по-арабски. Позади него стояли два солдата с винтовками за плечами.
— Он говорит, что они приехали за вами и за доктором Флемингом, — перевела Лемка, обращаясь к Дауни.
— Скажите им, что мы сейчас идем, — ответила Дауни, пытаясь улыбнуться любезной светской улыбкой. — С нами ничего не случится, не беспокойтесь. Но для доктора Нилсона вам надо будет подыскать более безопасное убежище. Мы найдем способ связаться с вами.
Лемка крепко пожала ей руку.
— Мой двоюродный брат что-нибудь придумает. Но нам не следует больше разговаривать, не то солдаты заподозрят неладное.
Один из солдат влез в автомобиль вместе с ними, а капрал знаками показал Флемингу, чтобы он ехал прямо за грузовиком. Погода немного улучшилась: ветер был попрежнему сильным, но дул он ровно.
Вернувшись в поселок, они увидели, что все окна машинного корпуса ярко освещены. К автомобилю подскочили два солдата и провели Дауни и Флеминга внутрь здания. Кауфман сидел у себя в кабинете. Лицо его перекосилось от еле сдерживаемого гнева. Рядом с ним стоял Абу. Вид у него был встревоженный.
— Это еще что такое! — рявкнул немец, едва они вошли. — Почему вы покинули поселок без разрешения?
— Без чьего разрешения? — резко спросила Дауни. — И с каких это пор нужно просить разрешения для того, чтобы навестить знакомых, семью коллеги?
Кауфман не выдержал ее взгляда и отвернулся.
— Вам известно, что вы не должны выходить из поселка без сопровождения, — прорычал он, стараясь скрыть смущение.
Флеминг шагнул к нему, сжав кулаки.
— Эй вы, тевтонский гаулейтер! — начал он, по его остановил Абу Зеки.
— За вамп послали потому, что дело не терпит отлагательств: девушка потеряла сознание, работая с машиной.
— Андре? — крикнул через плечо Флеминг, бросаясь к двери. — Я пойду к ней.
— Ей очень плохо? — спросила Дауни у Абу.
— Она очень ослабела, — ответил он. — Но прежде чем она лишилась чувств, печатающее устройство выдало вот это, — и он протянул Дауни ворох бумажных лент, который взял со стола.
Кауфман откашлялся.
— В будущем за вами станут следить более внимательно, — предостерег он, но не сумел скрыть растерянности и тревоги. — А насколько для нас важна эта девушка?
— Настолько, насколько для вас важна ваша жизнь. Если она не доведет до конца этой работы, вам останется жить очень недолго!
Дауни с трудом заставила себя ответить Кауфману, но тут она заметила в его глазах страх и впервые поняла, что и у него есть уязвимое место.
— Так что, ради бога — и ради собственной шкуры, — постарайтесь поменьше вмешиваться!
Кауфман посмотрел на нее с подозрением, но ничего не сказал и молча вышел из кабинета.
В палате, где лежала Андре, было темно. Когда Флеминг на цыпочках вошел туда, сиделка, сидевшая возле затененного ночника, вскочила и сделала протестующий жест.
— Ничего, — шепнул он. — Я. просто хочу посмотреть на нее. Я не стану ее будить.
Сиделка досадливо вздохнула и вместе с ним подошла к кровати. Глаза Флеминга привыкли к темноте, и он увидел исхудавшее тело Андре, обрисовывавшееся под тонким одеялом. На белой подушке смутным пятном темнела ее голова. Он нагнулся и увидел, что она смотрит на него.
— Мне не следовало уезжать, — прошептал он, ласково поглаживая ее волосы.
Его пальцы случайно задели лоб Андре. Он был влажным и холодным.
Медленно, с трудом она сказала:
— Я сделала то, что вы хотели. У профессора Дауни теперь есть все необходимые данные.
Флеминг слышал ее слова, но не улавливал их смысла.
— Я должен был остаться здесь, с тобой, — сказал он. Флеминг нашел руку Андре. Она была неестественно вывернута. Он попытался нащупать пульс и ничего не почувствовал.
— Я умираю, — прошептала она, догадавшись, что он делает.
Флеминг отдернул руку.
— Нет! — почти крикнул он. — У нас еще есть в запасе несколько козырей. Сюда приехал Нилсон. Отец человека, который построил эту машину. Он заставил меня понять мою ошибку. Нашу ошибку. Машина должна помочь не только нам, но и тебе.
Он выпрямился.
— Слушайся меня во всем, — приказал он. — Как прежде. Сейчас ты уснешь. Завтра я приду за тобой и отвезу тебя к машине. Да-да, я знаю, — сказал он, заметив, что она хочет возразить. — Ты очень ослабла. Сегодня вечером ты потеряла сознание. Но ведь теперь я буду рядом и помогу.
