Марина Казанцева - Огненные Ифриты
— О, да! Он что-то говорил о своей особенной миссии, об избранности, о каком-то таинственном зерне, о предназначении. Признаюсь, он очаровал меня в тот миг. Я даже поверила, что он — сверхчеловек. Это было по-соломоновски поэтично, но непонятно. Такое впечатление, что говорил он это не мне, а самому себе.
— Есть некая запредельность, — отвечал Синкрет. — некий край пространства, некая глубина, за чертой которой стираются все понятия Добра и Зла, где сходятся все противоположности, две ветви бесконечности. Есть точка, где смыкаются все возможные пути. Он — эта точка сингулярности. Он тёмная звезда — Чёрный Император.
— Я ничего не понимаю. — сказала Маргарет.
— Тебе и не надо. — ответил ангел. — Это вообще не твоего ума дело. Ты свою работу сделала, за тобой приедут. Я отправляюсь, чтобы доделать своё дело: на очереди Айрон. Ты свою долю отдала, и знаешь кому?
Ахаллор расхохотался:
— Рушеру, девочка моя! Не Айрону, а Рушеру! Теперь ты понимаешь двойственность его характера? Как вам: обобрать обманом любимую женщину, принять облик её тайной мечты и обольщать её!
— Этого не может быть! — в бессильной ярости воскликнула Маргарет. — Я видела как он дрался с мраками! Он отправил меня подальше от битвы, чтобы взять весь риск на себя!
— Нет. — с мрачным торжеством ответил Синкрет. — Это был не Айрон. Айрона мы забросили подальше, чтобы не мешал, а весь бой, если можно так назвать тот комический спектакль, Рушер вёл сам. Он сам сражался против иллюзии врага. Он забрал твою долю Силы под уморительным предлогом. Он перенёс тебя на эту планету, где тебя ждало театрализованное представление. Он потратил энергию, чтобы оборудовать часть необитаемой планеты под Древний Восток. Рушер собирался провести здесь с тобой много времени, а это нам как раз не нужно. Он всё ещё питает надежды, он думает, что ты его оценишь и простишь. Он плохо знает женщин. Я должен развеять последние его надежды. Ему будет больно, но так надо.
— Не трогай Айрона, Ахаллор! — взмолилась Маргарет.
— Ты думаешь, что я его убью? — глумливо осведомился Синкрет, вставая с места и направляясь к двери. — Я бы хотел, конечно. Но не сделаю, иначе у Рушера может возникнуть слабая надежда на успех с тобой. Подожди немного, скоро я отберу у Айрона все Силы, и вы встретитесь где-нибудь на удобной планетке, или где там внешние Силы собирают проигравших.
— Ты передашь ему как я…
— Обязательно. — серьёзно ответил ангел. — Даже покажу, только не с Соломоном, а с Рушером. Айрон обозлится, потеряет голову и наделает ошибок. Потом ты можешь ему всё объяснить: мол, думала, что я во сне, а ты был Соломоном. Мне заморочили мозги, и ангел, сволочь, тёрся рядом и поощрял. У вас будет гораздо больше тем для разговора, нежели все эти десять лет.
— Все десять лет я вспоминала, как Айрон отправил тебя на орбиту. Он чувствовал всё то, что чувствовал и ты. Тебя убивали, а ты всё надеялся, что твой хозяин тебя спасёт. Ты и сейчас заблуждаешься. Ты не знаешь Айрона, Синкрет!
С минуту он смотрел на неё без всякого выражения в глазах, словно уподобился своему Владыке, потом повернулся и вышел.
Маргарет осталась в одиночестве. Она не знала, что делать, куда идти. Оставят ли её на этой планете, или отправят в какой-то отстойник? Она передумала кончать с собой, потому что Синкрету того и надо: он специально явился, наговорил ей как можно больше гадостей и удалился, наобещав напоследок самого плохого. Возможно ли примирение между ней и мужем после того, как он всё узнает? Какую угодно он перенёс бы измену, только не эту.
— Сила защитит его!
Глава 20
— Отец, наши острова теряют скорость. Мраки изглодали их со дна — хранилища энергии иссякают.
Айрон поднял голову и посмотрел на сына. Ифрит Ровоам выглядел очень озабоченным — его аура тлела бледной зеленью.
— Да?
Он поднялся с того места на корме, где обычно проводила время Маргарет, среди затейливой беседки из кристаллов. Он просидел там неизвестно сколько времени, то надеясь на чудесное возвращение жены, то размышляя над тем, что с ней может произойти. Ничего хорошего ждать не приходилось. Была только надежда, что обличье ифритки защитит её. Недаром же её не похитили силой, а увели хитростью.
Он так надеялся, что облик и сущность огненного существа отвратят от неё Рушера. Ещё когда Айрон понял, что Маргарет нравится ему — ещё до экспедиции в Стамуэн, ещё в колледже. Он видел те мрачно-голодные взгляды, что Рушер бросал на неё исподтишка, видел, как тот подбирался к ней в экспедиции. Поэтому Айрон всегда старался держаться рядом, скромно предлагая свою помощь и свою защиту.
Волшебный сон, пережитый в пещере возле Стамуэна, превратил юношескую влюблённость в настоящую любовь. Все годы вспоминал Айрон ту удивительную жизнь, что прожил он в обличье древнего царя. Это было нечто божественное. Этот удивительный сон не только свёл их, но и разбил их супружество. Она не говорила, но Айрон понимал, что всякая его неудача побуждает её вспоминать, как он был Соломоном и сравнивать. Проклятый и благословенный сон! После него жизнь кажется никчёмной.
— Давай посмотрим. — ответил он сыну.
Вдвоём они спустились под днище острова.
Низ острова не был плоским, как у островов-лабораторий на Рушаре. Наоборот, он походил на глубокий трюм корабля — кристальная скала, суживающаяся, как киль. В этих трюмах зияли отверстия, из которых утекали струи плазмы, а вместе с ней энергия. Острова замедлялись, прыжки становились короче, и температура на островах падала.
«Как когда-то, на Рушаре.» — мрачно подумал отец-ифрит.
— Дыры залатать можно? — спросил он у сына.
— Конечно, можно. — ответил Ровоам, плавая в слабом притяжении островного днища. — Но утекло довольно много. Энергия вакуума рассеяна и накапливается медленно, к тому же делается это в движении — чем быстрее, тем лучше. Теряя скорость, мы теряем и восполнение.
— А второй способ, о котором ты говорил?
— Мы слишком далеко от галактик. Ифриты-звёзды могли бы поделиться с нами плазмой. Я не знаю, что делать.
Они облетели все острова, убеждаясь, что везде одна и та же картина: хранилища продырявлены. Нападение мраков было хитростью: пока под эффективным руководством лже-Айрона ифриты отбивались поверху островов, другие мраки тихо грызли острова снизу.
— Я опасный пассажир, сын мой. — заметил Айрон. — Эти атаки направлены не на вас, а на меня. Я его цель. Зря я выбрал тебя в Спутники.
— Почему ты так говоришь, отец? — невинно изумился Ровоам. — Как же я тогда бы встретился с вами?!
