Марина Казанцева - Огненные Ифриты
Ей стало невыносимо гадко, она почувствовала себя изнасилованной не только телом, но и душой. Рушер мог гордиться: он уничтожил Маргарет. Втоптал её в грязь, прошёлся по ней и теперь предоставил оторваться ещё и своему Синкрету. Ахаллор много потерпел от своих врагов, теперь он возместит себе потери.
— Теперь я понимаю, отчего ты так ненавидел меня. — проронила Маргарет.
— Нет, не понимаешь. — ответил с усмешкой ангел. — Ты думаешь: за то, что вы меня убили?
Он покачал прекрасной головой, словно веселясь над воспоминанием.
— Но ты права: я бы хотел тебя убить. К сожалению, я и сейчас связан запретом. Хорошо, хоть ты мне помогла: сняла с моего языка заклятие, назвав настоящее моё имя. Жаль, не сообразила раньше — я бы всё рассказал тебе. Я же говорил тебе об иллюзии, предлагал тебе вернуться к мужу. Я бы помог тебе, потратил на это Силы, хотя бы Рушер и разорвал меня в гневе.
— Так ты не лгал? Ваш ночной разговор на балконе не был спектаклем для меня?
— Это Рушер устроил для тебя представление, а я действовал против его интересов. Ему было угодно тешить себя обманом, что ты можешь полюбить его. Говорил же я ему, что это невозможно. Мне жаль Владыку, поэтому хотел бы я уничтожить тебя, так чтобы каждая капля твоей крови разлетелась по Вселенной и не могла собраться воедино. Тогда, быть может, за невозможностью мечты он оставил бы надежду обрести тебя. Ибо ты жалкое создание и не способна оценить то, что действительно велико. Но я рад, что ты оказалась столь глупа, потому что он едва не сдался. Как жаль мне, что столь мощный дух соседствует со столь слабым сердцем. Тебе никогда не понять, женщина, с чем ты столкнулась.
— С чем же я столкнулась? — усмехнулась Маргарет, радуясь в своей скорби тому, что не порадовала Ахаллора зрелищем своего самоубийства. — Ты будешь утверждать, что этот мелкий самодур, этот маленький тиран, создающий себе живые игрушки, чтобы играть в войну, есть нечто значительное? Он неплохой актёр, ему удалось сыграть Соломона лучше самого Соломона, но стоило ему лишиться маски, как оказалось просто нечего сказать. Он столько лет потратил на то, чтобы исподтишка портить жизнь всем нам, упивался мелкой местью, а на сладкое забрался, как мелкий клоп, в постель своего врага. Это есть нечто великое? Ну, скажи мне, Ахаллор, скажи мне, что я дура. Ведь я никогда в жизни не польстилась бы на это нравственно ущербное и мрачное животное, которое вообразило себя богом.
— Нет, ты не дура. — ответил Синкрет. — Но точно не понимаешь, потому что понимать нечем. Ваша среда не в силах принять Рушера, поэтому он всегда был изгоем. Вы почитаете установленные общественные вешки, как некую нравственную незыблемость. И мысли не допускаете, что может быть иначе. У вас такие узкие моральные нормы, что вы не замечаете, когда что-то оказывается за их границей. Главное — чтобы на глаза не попадалось. Рушер знал об этом, когда создавал перед твоими глазами облагороженный образ древнего царя. Такой гладенький, такой возвышенный. Ты хоть думала, какой жестокостью была наполнена тогда жизнь? Ты знаешь, куда девался грек Анатас? Его послали, чтобы он узнал у тебя то имя, которым называл тебя в волшебном сне Айрон. Это звучало только между вами, никто из Живых Душ не мог подсказать этого. Анатас выполнил своё задание, перебежал к царю и передал то слово. Знаешь, как поступил с ним царь? Он отправил его в толпу загонщиков на вашей охоте. Грек погиб, затоптанный слонами, среди полутора десятков прочих. Ты знаешь, сколько людей гибло на рудниках и копях Соломона? Ты не знаешь цену золота и драгоценностей, которыми блистала. Ты хотела быть царицей Савской? Тогда прими и кровь, и грязь. Это в волшебном сне всё идиллически прекрасно, а реальность жестока и несправедлива.
— Я так поняла, что ты находишь оправдание всем низостям Рушера? Его манипуляциям с чужими судьбами? Он обманул многих, чтобы добраться до Живых Сил и ради чего? Для того, чтобы заняться той войнушкой, в которую ранее не доиграл? Да, теперь он отрывается!
— Мне надоело слушать глупости. — ответил Ахаллор. — Кому я говорю?! Чего ради трачу слова?! Я пожалел тебя и хотел вывести тебя за пределы твоей жалкой морали, в которую умещается и самооправдание своих делишек, и напыщенная требовательность к прочим. О, её обманули! Кошмар, кошмар! А она как обманула! Я говорил тебе: иди к мужу, женщина!
— Ну ладно, хватит. — устало сказала Маргарет. — Зачем ты всё это говоришь мне? Что дальше будет?
— Что будет? — задумался ангел. — Я бы лично отправил тебя обратно к мужу — ты бы ему всю музыку испортила перед предстоящей битвой.
— ?!!!
— Конечно. — подтвердил Синкрет. — Ты что думала: с твоим поражением война закончилась? Мне ещё предстоит вытянуть из Айрона все Силы. Нам нужны Силы, это и есть цель всего Поединка. Можно было сделать всё гораздо проще, Но Рушер всё вершит по-своему, приходится приноравливаться к его характеру. Ведь, если подумать, задумки и в самом деле грандиозны: у него было десять лет, чтобы продумать всё. Сначала он провёл эксперимент над Нэнси. Он создал для неё всю атрибутику древней Британии и убедительно внедрил её в процесс. Где было надо, она сама придумывала объяснения логическим прорехам. Вот я и говорю о непреодолимой силе человеческого обольщения. Рушеру надо было убедиться в этом.
— Он и её провёл?! — изумилась Маргарет. — Она тоже с ним…
— Ну что ты, нет! — даже поперхнулся ангел. — У тебя в голове такой бардак! Я же говорил, что Рушер сам попался в сеть своих иллюзий — всё же человек! На Нэнси он только проверял теорию. Она получила своего Ланселота и тоже, заметь, знала, что это не её муж. А что — пока никто не видит, потискаться всласть со своим обожаемым фантомом! Разве за ночные фантазии кого-то судят? О, да! Вы, женщины, есть великая разрушающая сила! Нэнси ни в чём не обманула ожидания: она потратила все Силы, чтобы построить личную модель счастья. Правда, она верила, что это сон, снова волшебный сон. Все нестыковки происходящего списывала на многообразие путей.
Вот так. С этими данными мы приступили к новой фальсификации. Но тут Рушер дал прокол: ты оказалась его помешательством. Всё повисло на тонкой нити. Я пытался запугать тебя, пытался предупредить, привести в чувство, даже попытался убить чужими руками. Слетал на одну миленькую планетку, где гнездится такая магическая нечисть, добыл демоницу, придал ей Силу, обещал власть. Но ты ей оторвала башку. Всего частичка Силы против Силы — и перевес не на той стороне. Досадно. Ты его болезнь, Маргарет. Вот за это я тебя и ненавижу. Ты до такой степени засела у него в душе, что он был готов всё бросить и тратить все Силы на поддержание иллюзии. Бедный Владыка, он думал, что ты можешь полюбить его! Я говорил ему, что это невозможно, а он думал, что ты под ликом Соломона разглядишь его. Да так и заигрался.
