Николай Грязнов - За дверью в лето
В главном зале было так же темно, как и в штабном бункере. В инфракрасном зрении толпа зрителей, отозвавшаяся гулом на его появление, воспринималась какой-то серой массой. Мортафей поджидал его почти у самого выхода в небрежно величавой позе, которую по причине темноты могли оценить очень немногие.
— Я принимаю твой вызов, вольный, — громко произнес настоятель ритуальную фразу, и Том, как секундант защищающего титул, огласил условия поединка.
Пока Алиса положенным образом выражала согласие стороны претендента, Крот с издевкой тихонько прошептал своему сопернику на ухо:
— Что-то Таира сегодня грустна. Или не очень верит в своего подопечного, а?
Как не удивительно, попытка соперника испортить ему настроение привела к обратному эффекту. Молодой храмовник неожиданно почувствовал собственное превосходство над пожилым любителем молоденьких девочек:
«А ведь она для тебя так и осталась Таирой, в то время как для меня она — Алиса».
Вслух он не произнес ничего, так что Мортафей остался в полном неведении относительно изменений в настроении юноши, когда направился занимать позицию. Роджер отошел к своей стене и тоже принял боевую стойку, наставница объявила о его готовности, и Том скомандовал начало поединка. В ту же секунду Крот нырнул в сторону и практически растворился во мраке, наполнявшем помещение. Толпа восторженно взревела.
Прием был не просто эффектный, но, самое главное, эффективный. Юный боец не мог разглядеть противника ни в физическом пространстве, ни в астральном. Как этого добился опытный пройдоха, гадать было бессмысленно, надо было срочно что-то предпринимать. Фактически ослепший дуэлянт попытался замаскироваться и чуть-чуть сместиться в сторону.
Он сделал это очень вовремя, потому что в тот же момент рядом с них полыхнула молния. За ней прилетела еще одна, но на этот раз начинающий поединщик непроизвольно пригнулся. Маневрируя без остановки, Роджер пытался хоть как-то разглядеть своего врага. Невидимость соперника усугублялась слепящим эффектом от астральных вспышек. Сообразив, что яркие всполохи точно также могут помешать прицеливаться и настоятелю, юноша нанес наугад пару ответных ударов.
Самое сложное в его положении было сориентироваться на местности, чтобы случайно не запустить шар в сторону зрителей. Не хватало еще тумаков из зала. Понятно, что он попал в молоко, но предположение оказалось верным, поскольку частота обстрела после встречных выстрелов немного снизилась. Огрызнувшись еще дважды, зачинщик поединка сумел, наконец, определить направление, с которого в его сторону летели молнии.
Судя по всему, Крот тоже не стоял на месте, а активно маневрировал, поскольку разглядеть его никак не получалось. Тем не менее, какие-то смазанные полосы юному храмовнику все-таки удалось уловить. Разозлившись, он настолько увеличил частоту собственной стрельбы, что практически едва успевал перезаряжать. В результате ответный огонь оказался практически полностью подавлен. Более того, в какой-то момент Мортафей вернулся в состояние видимости и начал реагировать лишь непосредственно на удары противника.
Ему не доставляло особых трудностей уклоняться от молний Роджера, но и времени на переход к собственной атаке этот град ему практически не оставлял. Было видно, что настоятель, изредка огрызаясь, ждал, пока молодой тяжеловес выдохнется от своих собственных титанических усилий. Толпа восторженно ревела, и ее можно было понять. Если б действие происходило в физическом пространстве, все выглядело бы так, словно мальчишка кидается во взрослого мужика шкафами, а тот увертывается и изредка швыряется табуретками.
Как бы то ни было, но серьезных проблем у Крота из-за мощи ударов соперника не возникало, а запас энергии у неопытного лиата имел предел. Надо было срочно менять тактику боя, и молодой храмовник задумался. Этого мимолетного отвлечения хватило, чтобы зевнуть очередную редкую «табуретку» и схлопотать ею по лбу.
Не то, чтобы удар был опасным или даже сколько-нибудь болезненным, но прицел лиату сбило основательно, так что очередной «шкаф» ушел почти под самый потолок. Зрители завопили еще громче, конечно, им нравилась сила юного бойца, но мастерство точного удара всегда ценилось выше физической мощи. Воспользовавшись ситуацией, Роджер прикинулся дезориентированным и растерявшимся, запустив следующую молнию также существенно в сторону от настоятеля.
Надо отдать должное сопернику, Мортафей не попался на столь примитивную уловку, а попытался добить противника с прежнего расстояния. Пропускать второй удар подряд юноше не захотелось, не хватало еще оказаться оглушенным или парализованным. Поэтому он уклонился и тем самым показал противнику, что еще далек от нокаута, пришлось возвращаться к перестрелке, хотя и существенно менее интенсивной.
Молодой воин сделал вид, что выдохся, а Крот взял небольшой таймаут, пытаясь придумать очередную каверзу. По крайней мере, с его опытом можно было никуда не спешить, выбирая из богатого арсенала что-нибудь особо изощренное и заковыристое. Одно радовало начинающего дуэлянта: его соперник отказался от маскировки движением, по-видимому, этот прием отнимал немало энергии.
Впрочем, долго радоваться храмовнику не довелось. Настоятель все-таки придумал для него подходящую пакость, остановившись на серии из трех последовательных ударов. Они бы не представляли серьезной угрозы, если б последняя молния, в которую как раз и была вложена энергия, не летела по замысловатой дуге. Роджер, к сожалению, заметил ее причудливую траекторию буквально в самый последний момент. Удар пришелся почти в самую середину интоса и произвел впечатление разорвавшейся в голове гранаты.
Каким чудом юноша не потерял сознание и управление, сказать трудно. Пребывая в состоянии тяжелого нокдауна, он был способен лишь слегка уклоняться от обрушившейся следом мощной бомбардировки. Под бешеный рев толпы Мортафей стремительно сокращал дистанцию, уменьшая оглушенному противнику время для реагирования на непрерывный град сыпящихся ударов.
Часть из них попадала в цель, хотя большей частью и по касательной, но избиваемого спасало лишь то, что летящие молнии не содержали разящей мощи. Пытаясь обездвижить нахального юнца для нанесения прицельного завершающего удара, Крот сделал ставку на количество в ущерб качеству. Тем не менее, было понятно, что с ближнего расстояния он расстреляет своего соперника, даже не прикладывая серьезных усилий.
В состоянии боксерской груши Роджеру было трудно изобрести какой-нибудь достойный ответ атакующему. Однако так случилось, что он придумал собственную комбинацию еще до нокдауна. Правда, в нее входила имитация пропущенного удара, а не колокольный звон в голове, но изменить эту часть плана юный лиат был уже не в силах. Скорее ощущая, чем наблюдая, что настоятелю до него остается лишь несколько шагов, молодой леомур, отключив сознание, из последних сил прыгнул в сторону и создал клона.
