Альфред Бестер - Рассказы (Миры Альфреда Бестера. Том 4)
— Не учи меня, Дэвид.
— Ладно, не обращай внимания. У меня тоже все сорвалось. Я думал, у девицы необузданный нрав, а она оказалась мямлей. Теперь хочу попробовать с той женщиной, которую ты упоминала. Бекон.
— Определенно рекомендую.
— Как мне ее найти?
— Через мужа, Эдди Бекона. Попытайся в «Шооне», или в «Греке», или в «Дугласе». Но он болтлив, Дэвид, любит, чтобы его выслушали; а у тебя не так уж много времени.
— Все окупится, если его жена стоит того.
— Безусловно. Я же говорила тебе о револьвере.
— Хорошо, а как с Гандри?
— О, к дьяволу Гандри! — прорычала она и повесила трубку.
Я тоже положил трубку, закрыл все окна и пустил газ. Гандри не двигался. Я выключил свет и вышел.
Теперь за Эдди Бекона. Я нашел его в «Греке» на Восточной Пятьдесят второй улице.
— Эдди Бекон здесь?
— В глубине, сзади, — махнул бармен.
Я посмотрел за перегородку. Там было полно народу.
— Который из них?
Бармен указал на маленького человечка, сидящего в одиночестве за столиком в углу. Я подошел и сел рядом.
— Привет, Эдди.
У него оказалось морщинистое, обрюзгшее лицо, светлые волосы, бледные голубые глаза. Бекон косо взглянул на меня.
— Что будете пить?
— Виски. Воду. Без льда.
Принесли выпивку.
— Где Лиз?
— Кто?
— Ваша жена. Я слышал, она ушла от вас?
— Они все ушли от меня.
— Где Лиз?
— Это случилось совершенно неожиданно, — произнес он мрачным голосом. — Я взял детей на Кони-Айленд…
— О детях в другой раз. Где Лиз?
— Я рассказываю. Кони-Айленд — проклятое место. Тебя привязывают в вагончике, разгоняют и пускают наперегонки с динозавром. Этот аттракцион будит в людях инстинкты каменного века. Вот почему дети в восторге. В них сильны пережитки каменного века.
— Во взрослых тоже. Как насчет Лиз?
— Боже! — воскликнул Бекон. Мы выпили еще. — Да… Лиз… Та заставила меня забыть, что Лиз существует. Я встретил ее у вагончиков роллер-костера.[4] Она ждала. Притаилась, чтобы броситься. Паук «Черная вдова». Шлюха, которой не было.
— Кого не было?
— Вы не слышали об Исчезнувшей любовнице Бекона? Невидимой Леди? Пропавшей Даме?
— Нет.
— Черт побери, где вы были? Не знаете, как Бекон снял комнату для женщины, которой не существовало?.. Надо мной до сих пор смеются. Все, кроме Лиз.
— Я ничего не знаю.
— Нет? — Он сделал большой глоток, поставил стакан и зло вперился в стол, будто ребенок, пытающийся решить алгебраическую задачку. — Ее звали Фрейда. Ф-Р-Е-Й-Д- А. Как Фрейя, богиня весны. Вечно молодая. Внешне она была вылитая девственница Ботичелли. И тигр внутри.
— Фрейда… Как дальше?
— Понятия не имею. Может быть, у нее нет фамилии, потому что она воображаема, как мне говорят. — Он глубоко вздохнул. — Я занимаюсь детективами на телевидении. Я знаю все уловки — это мое дело. Но она придумала другую. Она подцепила меня, заявив, что где-то встретила моих детей. Кто может сказать, кого знает маленький ребенок? Я проглотил ее приманку, а когда раскусил ее ложь, уже погиб.
— Что вы имеете в виду?
Бекон горько улыбнулся.
— Это все в моем воображении, уверяют меня. Я никогда не убивал ее на самом деле, потому что в действительности она никогда не жила.
— Вы убили Фрейду?
— С самого начала это была война, — сказал он, — и она кончилась убийством. У нас была не любовь — была война.
— Это все ваши фантазии?
— Так мне говорят. Я потерял неделю. Семь дней. Говорят, что я действительно снимал квартиру, но никого туда не приводил, потому что никакой Фрейды не существовало. Я был один. Один. Не было сумасшедшей твари, говорившей: «Сигма, милый…»:
— Что-что?
— Вы слышали: «Сигма, милый». Она так прощалась:
«Сигма, милый». Вот что она сказала мне в тот последний день. С безумным блеском в девственных глазах. Сказала, что сама позвонила Лиз и все о нас выложила. «Сигма, милый» и направилась к двери.
— Она рассказала Лиз? Вашей жене?
Бекон кивнул.
— Я схватил ее и затащил в комнату. Запер дверь и позвонил Лиз. Та паковала вещи. Я разбил телефон о голову этой стервы. Я обезумел. Я сорвал с нее одежду, приволок в спальню и задушил…
— А Лиз?
— В дверь ломились — крики Фрейды были слышны по всей округе, — продолжал Бекон. — Я подумал: «Это же шоу, которое ты делаешь каждую неделю. Играй по сценарию!» Я сказал им: «Входите и присоединяйтесь к убийству».
Он замолчал.
— Она была мертва?
— Убийства не было, — медленно произнес Бекон. — Не было никакой Фрейды. Квартира на десятом этаже: никаких пожарных лестниц — только дверь, куда ломились полицейские. И в квартире никого, кроме меня.
— Она исчезла? Куда? Как? Не понимаю.
Он потряс головой и мрачно уставился на стол. После долгого молчания продолжил:
— От Фрейды не осталось ничего, кроме безумного сувенира. Он, должно быть, выпал в драке — в драке воображаемой, как все говорят. Циферблат ее часов.
— А что в нем безумного?
— Он был размечен двойками от двух до двадцати четырех. Два, четыре, шесть, восемь… и так далее.
— Может быть, это иностранные часы. Европейцы пользуются двадцатичетырехчасовой системой. Я имею в виду, полдень двенадцать, час дня — тринадцать…
— Не перебивайте меня, — оборвал Бекон. — Я служил в армии и все знаю. Но никогда не видел такого циферблата. Он не из нашего мира. Я говорю буквально.
— Да? То есть?
— Я встретил ее снова.
— Фрейду?!
Он кивнул.
— И снова на Кони-Айленде, возле роллер-костера.
Я подошел к ней сзади, затащил в аллею и сказал: «Только пикни — и на этот раз ты будешь мертва наверняка».
— Она сопротивлялась?
— Нет. Без единой царапинки, свежая и девственная, хотя прошла только неделя. «Черная вдова», подкарауливающая мушек. Ей нравилось мое обращение.
— Не понимаю…
— Я понял, когда смотрел на нее, смотрел на лицо, улыбающееся и счастливое из-за моей ярости. Я сказал:
«Полицейские клянутся, что в квартире никого, кроме меня, не было. Невропатологи клянутся, что в квартире никого, кроме меня, не было. Значит, ты — плод моего воображения, и из-за этого я неделю провел с душевнобольными. Но я знаю, как ты выбралась и куда ушла».
Бекон замолчал и пристально взглянул на меня. Я ответил ему прямым взглядом.
— Насколько вы пьяны? — спросил он.
— Достаточно, чтобы поверить во все, что угодно.
— Она прошла сквозь время, — произнес Бекон. — Понятно? Сквозь время. В другое время. В будущее.
— Что? Путешествие во времени?!
