Михаил Шухраев - Зов крови
И тотчас же около места аварии собралась толпа. Ян тоже подошел поближе — и вдруг ощутил нечто кошмарное, исходящее даже не от машин, в которых погибли люди, а от тех, кто сгрудился сейчас на тротуаре.
Нормальных людей в этой все прибывавшей толпе не было. Ни на одном из лиц Ян не прочел сострадания или сочувствия. Но почти у всех глаза горели нездоровым огнем, а с искривленных губ только что не капала слюна. Они смаковали все подробности случившегося, смотрели, как врачи «скорой» укладывают на носилки трупы, как закрывают лица простынями. Видимо, им на это было интересно и приятно смотреть. И каждый из них самодовольно думал — ну, со мной такого никогда не случится!
— Расходитесь, расходитесь! — кричал молоденький милиционер, пытаясь отогнать любопытных зевак. Но те не спешили — как можно отрывать их от такого изысканного и вкусного блюда.
— И тогда он выпал — а ноги застряли в машине. И — головой об асфальт! — услышал Ян тихий, но навязчивый женский голос рядом с собой. — Головой — об асфальт. И мозги растеклись…
Ян невольно оглянулся — рядом с ним довольно молодая женщина пересказывала подробности происшествия своей подруге или коллеге по работе, которая опоздала к самому зрелищу. Говорила она почти эротическим тоном — с придыханиями и закатыванием глаз, а на лице подруги была написана досада — ах, как жалко, что она все это пропустила!
— Так и кончить недолго! — совершенно неожиданно для себя с нахлынувшей злостью проговорил Ян. Он вдруг понял, что все воспитание, делание из себя «хорошего и послушного мальчика», который непременно должен стать «добрым малым» — это маска. И маска слетела именно сейчас — слетела и навсегда разбилась об асфальт. Он мог судить этих благовоспитанных уродов, которых вряд ли можно даже отнести к виду «люди». Скорее уж, люди — это бомжи, мимо которых он прошел. Те потеряли человеческий облик, но не сострадание. Эти, любующиеся зрелищем катастрофы — потеряли все!
— Шел бы ты… — злобно прошипела женщина, но Яну стоило посмотреть на нее чуть внимательней — и она осеклась, отошла подальше, как змея, уползающая в свою нору. И у нее благовоспитанность оказалась только маской — а сейчас из-под нее вовсю лезла вампирская морда. Эти вампиры были совсем не похожи на Олега или на тех, которые состояли в О.С.Б. Здесь, у места катастрофы, собралось падло, падальщики, те, кто останутся пировать, если город падет в бездну. Больше всего они напомнили Яну тварей из метро — нет, не крыс, а безжизненных, механических чудовищ, выпивающих сущность-душу, стоит к ним лишь прикоснуться.
Быть Петербургу пусту — но только когда последний падальщик урвет свой кусок добычи. Или, все же, городу пусту не быть?
Ян медленно направился дальше, выйдя из безмолвных рядов тех, кто стоял у тротуара.
Были здесь и персонажи другого рода. Жалкие, забитые, голова втянута в плечи, на лице — постоянная готовность ко всем унижениям и жизненным невзгодам. Печально-обреченные, они выделялись в толпе падальшиков. И юноша вдруг подумал, что одни не могут существовать без других. Это были симбионты. Любой, кто попытался бы восстать против всевластия падальщиков, получил бы удар не только от первых, но и от вторых.
Жертвы тоже стояли среди зевак, и наверняка сейчас уже представляли себя на месте погибших в аварии.
Ян молча повернулся — глядеть на эту толпу у него не было сил. Его снова мутило, но это было даже хорошо — голод окончательно исчез.
Он миновал садик «Олимпия» — теперь до точки назначения было совсем рукой подать. Дальше, за мостом и авторазвязкой, будет «Фрунзенская» — ему туда не надо. Не за чем…
Ян перешел Клинский проспект — сейчас там было безлюдно, почти как в Запределье. Или он уже оказался в Запределье — и сам того не заметил? Это было не очень ясно — важнее оказалось то, что он успевал к своей цели.
Позади послышалось негромкое шуршание. Ян обернулся. Следом за ним бежала стая бродячих собак. Это не была собачья свадьба, животные молча и сосредоточенно двигались вперед, словно почетный эскорт.
Когда Ян остановился, остановилась и стая — собаки как будто понимали, куда идет этот странный человек, и хотели то ли предупредить, то ли защитить.
— Не надо вам туда. — Ян слегка улыбнулся, глядя на вожака. — Не надо. Я один — как-нибудь!
И юноша пошел вперед, не оглядываясь. Он знал, что собаки послушаются его приказа, не пойдут за ним, они растворятся в окрестных дворах. И почему-то это показалось ему правильным.
Ян миновал тяжеловесное здание Фрунзенского универмага, потом, подчиняясь своему наитию, свернул налево. Искомая точка была уже видна за поворотом. Пешеходный мост, перекинутый через канал. Что ж, он дошел. Теперь можно было и в Запределье.
Юноша посмотрел на освещенные солнцем крыши домов, на проспект, уходящий вдаль, и неожиданно понял, что сейчас должен уйти в Запределье. А дальше — как получится.
Он крепко зажмурился — и, в который уже раз — реальность вокруг Яна пришла в движение.
Через несколько минут почти что в этой точке оказалась машина, которую вел Эйно. Но сейчас ни он, ни Редрик не смогли бы с точностью сказать, где находится Ян.
Глава 38
Спасение «некромантки»
Шеф С.В.А. Санкт-Петербурга закончил сплетать свое заклинание. Здесь была небольшая хитрость — заклинание должно возникнуть как бы само по себе, так, чтобы нельзя было его отследить. Подозревать можно сколько угодно, но где же доказательства? Нету их — и взятки гладки!
Темный маг возвратился в обычный мир, точнее, вернул себе обычное человеческое зрение. А заодно — и нормальный облик. Наступало время принимать доклады. А работой пускай теперь займутся другие — они даже не знают, насколько интересной она может стать…
Маг чувствовал, как от его заклинания, словно от камня, брошенного в воду, начали расползаться круги — от точки приложения — к окраинам города. Теперь Питер немного сойдет с ума… Что ж, так тому и быть: уляжется все через несколько дней, и к тому моменту сюда понаедут московские эмиссары и маги едва ли не со всей Европы. Им предстанет поле боя: растерзанная, но уже залатанный питерским С.В.А. портал в Запределье, растерянный О.С.Б.
Словом, теперь его врагам придется сильно подергаться, доказывая собственную непричастность к прорыву.
Наступало время докладов и рапортов. И сейчас лучше всего было пользоваться обыкновенной мобильной связью: случайные свидетели могли только помешать.
Шеф снял трубку, набрал номер мобильника Мини. На том конце ответили, голос оказался слегка растерянным.
