Игорь Денисенко - Ронин
А мне кроме головной боли от этого никакой пользы. Голова после принятия пару рюмок наливки проходила. Болтали мы за столом о разных пустяках. Граф поинтересовался кем я довожусь адмиралу Лазареву Михаилу Петровичу. Я признался, что из другой ветви рода.
От родного брата адмирала, вице-адмирала Андрея Петровича Лазарева.
— Я так и предполагал, что мы в некотором роде родня.
Я кивнул. Потомки Михаила Петровича при женитьбе составляли выгодные партии.
Породнились они с Сумароковыми, Воронцовыми — Дашковыми, Корниловыми. Ирина Лазарева правнучка адмирала будет женой Иллариона Воронцова-Дашкова умершего в 1945 г в Соединенных Штатах. В роде же Андрея Петровича как женился он на Коробке так и повелось. На языке у графа так и вертелось узнать как это я из такой породы а тридцати годам только мичман а не капитан первого ранга. Капитанов первого ранга было не так много, так же как и судов в России, а я и так чувствовал себя Лжедмитрием.
В разгар обеда в комнату вошла женщина. Не смотря на простой наряд и легкую шаль накинутую на плечи. Не признать в ней княгиню было не возможно. Гордая осанка, распрямленные плечи, прямая спина. Длинная лебединая шея, созданная для поцелуев.
Княгиня можно сказать не вошла а вплыла в комнату.
Я поднялся. Георгий же странно сгримасничал и поднялся тоже.
— Дорогая, разреши представить моего друга — мичман Лазарев Игорь Николаевич.
— Ирина Алексеевна, — протянула княгиня руку.
Бог мой! Вот рук целовать мне в этой жизни не приходилось! Век живи, век учись.
Я постарался эмитировать поцелуй. Сухо и слегка коснувшись тыльной стороны ладони.
Подняв же глаза, обомлел. Именно эту женщину я видел вчера в церкви у иконы Божьей Матери. Жаль. Жаль, что дочь на неё не похожа. И в кого она пошла Ольга Георгиевна?
— Дорогая не составишь нам компанию? — осведомился Георгий, — А то мы все о войне да о войне.
— Да, присоединяйтесь Ирина Алексеевна, — добавил я. О войне мы вовсе не говорили и сразу намек Георгия я не понял. Присутствие супруги он считал видимо не обязательным и тонко дал понять, что в сугубо мужском разговоре ей неинтересном, ей добавить нечего.
— Я вот говорю, что единственный способ продвинуться по службе для молодого офицера это война. Именно на войне создают имена и делаются карьеры.
Зря это он сказал при мне.
— Да, ещё на войне делают состояния. И делают их на смерти и крови ни в чем не повинных людей. Делать карьеру на войне ещё более циничное занятие. Слишком много крови за ним тянется. Спросите у любого полководца про цену победы? Цена победы и успеха это горы трупов. И если б геройскому генералу физически пришлось карабкаться по ним за мифической славой, смею вас уверить, не много бы нашлось желающих.
— Странное у вас отношение к войне? — с удивлением рассматривала меня княгиня.
Георгий просто потерял дар речи. — Вы ведь кажется военный моряк?
— Да, — глухо ответил я, — Но я служу для защиты своего отечества и своего народа.
И личный героизм и храбрость в войне с противником не отрицаю.
— Ну тогда мичман вы думаю, оценили бы генералов 12ого года. Они не то что нынешние.
За спинами не прятались и солдат в бой вели личным примером, — улыбнулся Георгий.
Но по глазам было видно, что отношение моё к войне он считает диким и несуразным.
Мне хотелось ответить ему, что да они были храбры. Но хватило бы им храбрости ползти на брюхе под обстрелом утопая в грязи? Хватило бы им храбрости кормить вшей в мерзлом окопе? Хватило бы им храбрости вынести все тяготы и лишения войны простым рядовым Ваней? Но я промолчал.
— А вы интересный человек, — сказала Ирина Алексеевна, — у Георгия нюх на необычных людей.
Не знаю, хотела ли княгиня сказать что иное, или просто её фраза прозвучала несколько двусмысленно. Но граф увел разговор в другую сторону.
— Кстати, об интересных людях, — подошел он к камину, — Вы заметили эту Анненскую шашку? Она как раз 1812 г. Но наградили ей не моего деда (граф Воронцов получил за Бородино титул сиятельного князя) А так случилось, что перед самым сражением прислали к нему поручиком зрелого мужчину, получившего видимо дворянство по заслуге. И этот поручик на поле сражения чудеса творил. Когда первую волну французов отбили дед написал на него представление на награду 'золотой шпагой'.
Граф Воронцов успел даже сообщить ему об этом. А тот только улыбнулся и серьезно так сказал: 'Ваше сиятельство, храните эту награду у себя и передавайте по роду младшему сыну, а тот пусть передаст своему младшему. А я к нему зайду за наградой'. Бой потом был страшный от дивизии практически никого не осталось. Не нашли его. Вот так она мне и досталась.
— И что, — усмехнулся я, — пришел?
— Нет конечно, но явление своё он тогда представил так серьезно и загадочно, что произвел впечатление на графа. И даже знак нарисовал прямо на представлении, по которому его персону потомки графа опознать смогут. И вот ещё что, — Георгий пощелкал пальцами припоминая, — Говорят, сражался он не обычной шашкой или саблей а большим двуручным турецким ятаганом.
— Ну, да, — через силу улыбнулся я, — каких только чудаков не встретишь. Извините ваша светлость, но я должен покинуть ваш гостеприимный дом у меня ещё дела. Спасибо за оказанную честь, разрешите откланяться.
Мы раскланялись, меня просили приходить в любое время и прочее и т. п. В общем обычный обмен любезностями. Мне действительно нужно было навестить папашу Гершензона, по нашему шифровальному делу. А потом идти к Прокопу изготавливать 'турецкий' ятаган.
* * *— И это таки всё? — папаша Гершензон изучил текст на листке бумаги и поднял ясные черные очи на меня. Именно с таких личностей с огромными зрачками и белками глаз Врубель писал своих 'Демонов' а Васнецов лики святых. Было в нем что-то от ветхозаветного старца.
— Таки да, — в тон Борису Абрамовичу ответил я.
— А вы не морочите мне голову молодой человек? — с недоверием спросил Абрамыч, — Уж больно это похоже на святое писание.
— А это и есть святое писание, только святое оно для христиан. Вы что-нибудь слышали про апостола Иоанна? Так вот, данное сочинение приписывают его руке.
— Что вы нашли? Есть что-нибудь про место? Ну, вы меня понимаете..?
Я совершенно не понимал о чем таком ему наплели и какой клад он ищет. Но выдавать свою некомпетентность не стоило.
— Вы самим видите, что нет. Скорее всего чтобы понять скрытый смысл послания нужно перевести весь текст, а потом искать ключ к пониманию текста.
— Ну, что ж, работайте.
