Андрей Дашков - Стервятник
К ночи у пса восстановилось зрение и он вновь возглавил караван. С этим уже ничего нельзя было поделать - пустыня вновь захватила власть над одним из своих порождений. Но она же дала жизнь и гораздо более жутким существам, распространившимся после Катастрофы в результате неизвестных людям того времени наследственных изменений, которые считались проявлениями магических сил. Знание о разлитой повсюду всепроникающей смерти было практически утрачено в течение последовавших за Катастрофой пяти веков варварства.
Монстры обитали на узкой полосе, где можно было найти животную пищу, но еще вне владений южных варваров. События двух дней и двух ночей, проведенных в этих местах, остались для Люгера одними из самых неприятных воспоминаний того вынужденного путешествия.
Нигде нельзя было остановиться надолго - гигантские земляные черви брали лагерь в осаду; после этого им требовались секунды, чтобы оплести своими телами лошадиные ноги или лежащего человека. Приходилось освобождаться от них при помощи кинжалов и двигаться дальше, без отдыха и сна.
Тяжеловесные уроды, похожие на огромных жаб с головами рептилий, населяли немногие заболоченные низины, питаемые влагой подземных источников. Они были малоподвижны, однако от этого источники не становились доступнее...
Даже хорошо вооруженным людям было нечего противопоставить кланам пустынных четвероногих, отдаленных родственников древних волков, только гораздо более свирепых и изощренных охотников. Каждый клан обладал общей аурой, разумом, во много раз превосходящим разум обычных животных и в каком-то смысле представлял собой единое существо...
Один из таких кланов довольно продолжительное время преследовал караван, причем преследование велось в соответствии с точным и безжалостным расчетом. Все роли в стае были четко распределены. Учитывая то, что волки (загонщики, солдаты, разведчики) могли общаться между собой на расстоянии, превышающем расстояние дневного перехода, передавая сообщения о передвижениях всадников, те были обречены. Спасло их неожиданное вмешательство Фрога, у которого оказались свои счеты с пустынными тварями. Однажды, во время ночной стоянки, пес исчез из лагеря, уже окруженного волками, и люди сочли это проявлением безумия или отчаянной попыткой бегства. Их скудный костер, выложенный в кольцо, догорал, а круговая оборона, занятая Люгером, Кравиусом и Нокрой против двух сотен волков не оставляла надежд дожить до утра. Однако твари медлили с нападением и в их поведении было много необъяснимого. Костер погас и люди оказались во тьме. Тяжелое, гнетущее чувство, посетившее каждого из них, нельзя было отнести только на счет грозившей им смертельной опасности, - твари распространяли вокруг себя хорошо ощутимую волну страха. С юмором висельника Люгер предложил аббату прочесть молитву и услышал в ответ изысканную брань. Потом Слот ощутил чье-то прикосновение к своей спине. Это были прохладные пальцы Арголиды, ласкавшие его. Он хорошо понимал ее. В самом деле, почему бы не провести последние минуты своей жизни, занимаясь любовью? Люгер ничего не имел против этого и обнял женщину, ответившую ему со всей силой предсмертной страсти. Следующие мгновения растянулись для него на часы, - он ожидал того омерзительного и леденящего ощущения, с которым впиваются в тело волчьи зубы, и это придавало любви особенную остроту...
Потом они лежали, глядя в чужое беззвездное небо, темное, как заброшенная могила, и слышали только тихий шорох, с которым твари скользили за границей невидимого круга, очертившего место стоянки. Лошади, парализованные ужасом, стояли тихо, как изваяния; изредка скрежетал зубами Кравиус, видимо, от холода, пробегавшего по спине... Появление Фрога было чудесным и неожиданным знаком. Во всяком случае, к утру путь был свободен. В рассветных лучах стали видны многочисленные длиннопалые следы четвероногих, избавление от которых навсегда осталось для людей загадкой.
К исходу восьмого дня путешествия запасы воды и пищи подошли к концу. Теперь Люгер вполне осознал, насколько опасными и безнадежными были попытки углубиться в южную пустыню. Начиная с определенного момента, обратный путь становился невозможным. Повернуть на север - означало погибнуть от жажды. Надеяться на что-либо мог только тот, кто достигал селений аборигенов, да и то при условии, что ему удалось бы найти общий язык с этими существами. Сейчас судьба каравана целиком зависела от Фрога и Кравиуса. Арголида опять "разговаривала" с псом и получила от него совет жевать побеги, карабкающиеся по стенам. Это действительно приносило недолгое облегчение и отбивало жажду.
На девятый день Люгер увидел на горизонте колонну, сверкавшую в лучах восходящего солнца. Кравиус расплылся в довольной улыбке, из чего следовало, что ему знаком этот ориентир. Колонна была изготовлена из серебристого металла и почти не тронута временем. Ее основание уходило в песок, а гладкий ствол без следа ржавчины оканчивался торчащими во все стороны стальными прутьями. У подножья колонны Фрог разыграл свою очередную сценку.
- Он говорит, что воздух здесь полон голосов, - сказала Арголида, наблюдая за движениями пса. Кравиус едва заметно кивнул в ответ на недоуменный взгляд Люгера. Некоторое время пес, казалось, сосредоточенно слушал то, чего не слышали люди. Слот был готов поверить во что угодно, лишь бы это помогло им выжить...
Между тем, жара становилась нестерпимой. Ослепительное солнце превратилось в безжалостного врага. Перед глазами всадников плыли лиловые тени. Каждое прикосновение к телу одежды или горячего оружия было мучительным. Вскоре им пришлось спешиться, чтобы сохранить лошадей. Они брели в направлении, указанном аббатом. Против этого не возражал и Фрог, убегавший далеко вперед. Люгер уже мечтал только об одном - найти какое-нибудь заброшенное строение, чтобы переждать в нем дневную жару. Но уже долгое время они не видели и клочка тени, за исключением чернильных пятен под собственными ногами.
Графиня Норгус оказалась не менее выносливой, чем мужчина. Сильный загар существенно изменил ее внешность - она стала похожа на женщин кочевых племен, которых Люгер встречал когда-то на диком восточном берегу моря Уртаб.
Во второй половине того дня они вышли к развалинам древнего города. С холма, на который с трудом взобрался караван, открылся вид на бескрайнюю равнину, сплошь покрытую руинами. Когда-то этот город был больше любого из всех известных Люгеру городов западных королевств. Более того, этот город был совершенно другим - его здания были похожи на четырехгранные башни, остовы которых теперь погружали в тень целые улицы.
