Павел Корнев - Мир фантастики 2010. Зона высадки
— Бедняга имеет вид приговорённого к казни, — заметила Лорена Гомес своему ассистенту. — И не слишком надеется на апелляцию.
Признанная телезвезда, она могла позволить себе проявить толику сострадания.
Путаясь в испанском, учитель, хоть и не так складно, как голос из динамиков, рассказывал о нелёгком труде и нехитром быте, что сложился на аграрной планете; об освоении новых земель и борьбе с тарпами, не ведающими страха и способными выходить в одиночку против целой деревни; о долгих дождях, что убивали дороги; о тоскливых песнях, сложенных в пору цветения очох, ядовитая пыльца которого наполняет воздух, загоняя людей в дома; о празднике урожая, когда одуревшие от страды парни добираются, наконец, до таких же одуревших девиц, о свадьбах, что играются вслед за этим…
Вся эта пастораль нисколько не волновала собравшихся вокруг журналистов. Они вяло задавали вопросы, зевая, фиксировали ответы и всё чаще посматривали на часы в ожидании торга.
Десять роскошных синих кресел в секторе, отведённом участникам аукциона, пока пустовали. Восьми из них суждено было так и остаться невостребованными. Крайние, как обычно, вот-вот займут представители Фонда Освоения и Института Развития. Благозвучные названия компаний давно ни от кого не скрывали их хищнической сущности.
После запрета электронных и анонимных продаж все крупные аукционы проводились открыто, по системе, чем-то похожей на игру в покер. Это привлекало немало прессы и толпы зевак. И если бы не заранее предрешённый результат, действо в самом деле могло бы получиться зрелищным. Но уже много лет обходилось без сенсаций, и вся интрига заключалась в единственном вопросе — которая из двух корпораций наложит лапу на очередную планету.
Увхода в зал возникло оживление. Журналисты, предоставив бывшему учителю дожёвывать начатую фразу, развернули свои микрофоны и объективы на более достойную цель. Первым в дверях появился господин Порхе, топ-менеджер Фонда Освоения. Выставив перед собой ладонь, он остановил напор прессы и заявил, что комментариев до окончания торгов не будет. Репортёры, пропустив заявление мимо ушей, принялись обстреливать мистера Порхе вопросами. Они делали это с таким упоением, с такой самовлюблённостью, что казалось, будто представитель Фонда лишь повод, а главная цель их атаки заключается в демонстрации коллегам и публике собственной крутости.
Позволив журналистам несколько мгновений насладиться этой игрой, смуглые коренастые полицейские ловко продавили для босса и его референта коридор, а затем проследили, чтобы пресса ненароком не просочилась в зону торгов.
Здесь царил иной мир. Мир крупных ставок, гигантских сделок и непомерных состояний. Приглушённый свет и мягкие тона драпировки создавали уют, вырывая зону торгов из окружающего пространства. На столиках стояли вазы с фруктами, минеральная вода, пепельницы… — господа желали проводить даже липовые торги с привычным комфортом.
Порхе уселся в кресло, его референт пристроился на откидном стульчике. Возле них тут же возник седовласый метрдотель. На его лице не отражалось и тени раболепия.
— Доброй ночи, сэр, — произнёс он.
— Здравствуй, Рикардо. Рад, что ты по-прежнему служишь здесь, — добродушно заметил Порхе.
— В наше время не просто найти опытного распорядителя, — ответил метрдотель. — Желаете чтонибудь заказать?
— Стакан апельсинового сока.
Рикардо подозвал кельнера, передал ему заказ и полный достоинства встал в стороне.
Всё до мельчайших подробностей повторилось с появлением господина Левко из Института Развития, который занял кресло на противоположенном конце зала.
Порхе взглянул на соперника с деланным равнодушием, тщательно скрывая свою неприязнь. С предшественником Левко он ладил, а этого молодого хлыща недолюбливал. Сам-то он добивался назначения долгие годы, поднимаясь постепенно по всем ступеням иерархии. Левко же получил должность в двадцать три года, даже не пошевелив пальцем. За него голосовали деньги его семьи. Не пройдёт и трёх лет, как молодой менеджер займёт место в совете директоров, а Порхе к тому времени как раз созреет для пенсии. Для Левко — это первая ступенька в карьере, а для Порхе — последняя. Вот и вся разница. Вот и причина для неприязни.
Оставшийся в одиночестве учитель мельком взглянул на покупателей и опустил голову — судя по всему, его родной планете не долго оставалось прозябать без хозяина. Секретарь не сводил глаз с минутной стрелки, то и дело оглядываясь на служебную дверь. Но вот из неё вышел молодой аукционист. Встряхнув ярко-красными крашеными волосами, он занял место за кафедрой, после чего стукнул пару раз молотком, как бы проверяя его на прочность.
2
Под скрип и жужжание аппаратуры в зал вошёл федеральный инспектор. Он оказался грузным мужчиной лет пятидесяти и к тому же ещё не адаптировался к высокогорью, поэтому тяжело дышал, вытирая красное потное лицо. Инспектор равнодушно скользнул взглядом по учителю, кивнул участникам, пожал руку секретарю и с важным видом занял стоящее в нише правительственное кресло.
На вошедшего следом человека в чёрном плаще и шляпе никто не обратил внимания. Любопытных пускали на балкон по билетам за полтора кредита, и желающих посмотреть на продажу дальних миров всегда находилось достаточно. Однако человек миновал лестницу и направился к одному из пустующих синих кресел. Быстро осмотрев зал, он занял место за номером пять. Затем неторопливо вставил карточку в терминал и нажал кнопку. Человек не снял шляпы, напротив, сдвинул её вперёд, так что его лицо оказалось полностью скрыто тенью. Пресса спохватилась слишком поздно и теперь безуспешно пыталась разглядеть незнакомца сквозь полупрозрачный воздушный занавес, гадая, кто бы это мог быть. Публика на балконе загомонила, а представители корпораций обменялись недобрыми взглядами, заподозрив друг друга в подвохе, после чего одновременно, словно ковбои в вестерне за револьверы, схватились за телефоны.
Лишь седовласый метрдотель сохранил невозмутимость. Он подошёл к человеку и приветствовал его так же учтиво, как только что приветствовал зубров межзвёздной торговли. Пара слов, и расторопный кельнер отправился за кофе.
— Вы намерены зарегистрироваться в качестве участника торгов? — чуть растерянно спросил секретарь.
Полицейские крепыши подобрались, готовые выставить наглеца за дверь.
— Глупый вопрос, — спокойно ответил человек в шляпе. — Я только что сделал это.
Секретарь нервно кашлянул.
