Сергей Диноров - Змеиное проклятье
- Паденье тьмы- сказал Серега вспомнившуюся строку.
- Паденье тьмы- кивнул Сивер- встань на все четыре, я верну тебе человеческий облик.
Сергей вскочил и нападавшие за время неподвижности снежинки разлетелись белым сверкающим ворохом.
- Один момент Сивер- сказал Серега- На улице холодно, а одежда моя у пруда осталась, ты постарайся одеть меня кое как.
- Сделаю- сказал Сивер- приготовься.
Сергей снова глянул на кружащиеся снежинки. Кивнул головой:
- Давай.
Сивер поднял руки не вставая, поток серебряного сияния заставил вспыхнуть снег на пути и осветил замершего Сергея. Затем вспыхнул весь мир, прошло знакомое ощущение переворота, а затем приезжий еле удержался на собственных внезапно ослабевших руках. Вскрикнул от изумления, так странен был переход, а затем нежная кожа на руках(не то что волчьи подушечки) стала стремительно замерзать и он вынужден был подняться на ноги. Было холодно. Только сейчас Серега лишенный теплого меха, ощутил, что действительно холодно, и от этого мороза неприятно немеют щеки и кончики пальцев.
- Вот так- произнес Сивер с удовлетворением.
Сергей выпрямился и некоторое время с изумлением осматривал новоприобретенные руки.
- Я вернулся- пробормотал он.
- Ты не куда и не уходил. Отныне ты снова человек, и попробуй не превращаться в животное.
- Это уж как получится- счастливо ухмыльнулся Сергей- А я все таки вернулся!
Славно быть человеком. Ой как славно!!
Он довольно попрыгал на своих двоих, с ощущением, что все что произошло ранее ничто иное как страшный сон. А теперь вот он прошел и не было этого ужаса змеиной жизни. Даже собственный голос показался после волчьей глотки непривычно звонким. Да речь, это лучшее что есть у человека после огня!
Только сейчас довольный Сергей обнаружил во что нарядил его древний воевода.
- Ты что? Поновей не мог что ли найти? - изумился приезжий- как же я так в деревню пойду?
- Так и пойдешь, а там уж сменишь на что душе угодно. Получше не Впрочем одежда была не слишком плоха. На Сереге была нацеплена длинная, аж до колен полотняная толстая рубаха, на вроде той, что носили еще во времена Сивера, подпоясанная простой бечевой, такие же простые штаны - порты, в которых сейчас получилось.
постыдился бы ходить самый последний бомж. А на ногах потертые сапоги, из некачественной грубой кожи. Сделано это вообще все грубо, но видно лучше раньше не умели.
Одно хорошо - одежка была хоть и грубая, но толстая и тепло кое как сохраняла, приезжему подумалось, что именно так одевались дружинники воеводы, не хватает только кольчуги.
- Уж извини- повторил Сивер- тебе пора идти, находить своих. Если что зови меня, если смогу- приду, а вообще действуй сам, но камень мы должны уничтожить.
- Хорошо воевода, мы с тобой имеем разницу в возрасте пятьсот лет, а впряжены в это одинаково. Неужели за эти века ты не измыслил способ, как уничтожить камень?
- Не измыслил, ибо он тщательно скрывается от меня. Не сколько боится, сколько избегает и я никак не могу напасть на след. Хотя одно предположение у меня все таки есть. Возможно то что завелось в камне можно искоренить старыми способами, которыми пользовался сам Урунгул. Короче говоря применить языческое колдовство. Но какое мы все равно не знаем. Разве что расспросить самого Урунгула. Ну иди, не задерживайся!
- Иду- сказал Серега и взглянул вниз на Черепихово. Затем сказал:
- Прощай Сивер.
- Не прощал- ответил старик- до свидания.
И Серега двинулся вниз, в деревню, на которую столько раз смотрел в немой тоске. Слабый снежный свет разливался внизу и было видно крыши домов торчащие из сугробов будто мертвые замерзшие киты. Особенно усиливали впечатление опаленные обломки кровельных балок, тупо торчащих в закрытое небо.
Он осторожно ступал ногами по похрустывающему снегу, а позади оставалось белое слабое сияние. Когда приезжий снова обернулся на пне уже никого не было, и снег заметал его в снежный бугор.
- "Вот так"- подумал Сергей не торопливо двигаясь к проклятой деревни"Все снова возвращается на круги своя. Снова я здесь, снова монстры, снова ужас, а не было ли время проведенное змеей отдыхом? Ну если не змеей, то по крайней мере волком, ведь волком в конечном итоге быть хорошо, особенно настоящим волком, без разума и тяжких дум, без совести, без будущего и прошлого, Волком который не ищет смысл жизни а просто- живет, и радуется каждому мигу. Вот этого наслаждения жизнью и лишен человек. Который чем то не доволен всегда. И в общем то понимает самое простое, только перед лицом крайней опасности. Да только пред смертью не надышишься. И что проблемы наших серых будней перед тем что довелось пережить мне здесь."
А снег кружился, укутывал в свое блестящее покрывало черную разоренную деревню, залетал в мертвые проемы окон, засыпал коченеющих жильцов, закрывал их от людских глаз. Все спрячем снег. Все та тьма, что накопилась в деревне за последние месяцы, вся исчезнет, пропадет под толстым слоем снега. Пропадет до весны.
Если конечно весна настанет.
Сергей двигался к деревне, любовался на снег и мучительно понимал, как ему не хватаем сейчас луны. И даже не луны, а простого звездного неба, чистого и ясного ночью, и пронзительно голубого днем. Вся эта деревня словно под колпаком.
Упрятана укрыта, чтобы не дай бог кто ни будь заметил, попытался дознаться.
Люди- вообще народ любопытный. Захотели бы узнать, почему посреди жаркого августа в деревушке идет густой холодный снег.
Сергей снова вздохнул и уверенно направил свои стопы на площадь. Холодало.
10.
В двадцати пяти километрах от проклятой деревушки, под знойным, жарким августовским солнцем и безмятежно синим небом, по проселочному тракту проходящему по бережку речки Волги, пыльному и ухабистому, медленно и тягуче полз автомобиль. Старый и потрепанный жигуленок шестой модели с основательно проржавевшими крыльями, и недавно выправленными стойками. Глушитель был поврежден где то позади и теперь машина яростно взревывала на пригорках. Солнце беспечно изливало сверху свой жар на машину, накаляя ее радиатор. Но на горизонте уже виднелась средних размеров дождевая тучка.
Леонид вздохнул, почесал бороду и опять бросил взгляд на тучку, а также на дальний горизонт, на котором она примостилась. Тракт впереди уходил дальше, сквозь поля и дубравы и мелкие деревушки достигал Черепихова, в котором так неожиданно сгинул сослуживец историка.
Да Сергей пропал странно. Отъехал, звонил через каждые двести триста километров, и в последнем звонке, сделанном непосредственно из Ярославля сообщал что до села всего один день пути. И исчез, после не слуху не духу, не даже письма, словно до Черепиихова он так и не доехал. Первые дни историк думал, что Серега не смог позвонить, по причине того, что устраивался искал жилье, но время шло и вот с момента последнего звонка минуло почти полтора месяца. Бывают люди исчезают, но чтобы так?
