Андрей Нимченко - Нф-100: Псы кармы, блюстители кармы. Весь роман целиком
Я вдруг осознал одну вещь и удивился, что не обратил на нее внимания сразу. Ираклий дорожил медальоном, но ко мне послал откровенное быдло, которое, похоже, ценности не имело. Единственное, чем отличались от большинства смертных двое громил и шофер - у них были плотные, заполненные до краев коконы кармы. Похоже, парни были всего лишь "кошельками" - только хранили в них не деньги, а силу, которой Ираклий при случае мог быстро воспользоваться. Получается, Ираклий испытывал меня? Если моя трансформация не закончена, то эти ребята - надежный конвой. Если закончена - приманка, чтобы посмотреть, на что я способен. И тогда основным крючком для меня становится Бац. Интересно, как он определил, что его пора пустить в ход? Следил телепатически, на расстоянии?
- Входите, вас давно ждут, - бармен гостеприимно приподнял полог.
Я остановился на пороге и следовавший за мной рыжий громила подтолкнул меня к центру залы. Наркоман и рыжий конвоир встали у двери, Авессалом и водила остались за ней. "Тронный зал" занимала целая кампания: Ираклий, Рам - тот мужик, которого я видел здесь в прошлый раз, другие люди. Всего семеро, из них четверо сидели за столом, а остальные стояли рядом - охрана. Баца не было. Изогнутую полированную столешницу перед ними занимала еда и выпивка. Свет был приглушен, горели дрова в камине, на стенах - факелы, а на столе - свечи. Вечеринка в стиле Ричарда Львиное сердце. Сейчас, видимо, должен последовать и средневековый суд - суровый и несправедливый.
Я оглядел коконы собравшихся: трансом был только Ираклий. Остальные - стоящие на разном расстоянии от смерти обычные люди. Ближе всего к ней приблизился Рам, уже почти ступил за грань, настолько слабым оказался в нем ток силы, слабее даже, чем в прошлую нашу встречу.
Ираклий и прочие поглядели на меня и продолжали разговор - "решали дела". Двое мужчин, сидевших напротив Ираклия, что-то говорили ему с напряженными выражениями лиц. Иногда к ним присоединялся Рам. Ощущение было, что на Ираклия давят, вынуждая к чему-то. А он отказывается. Наконец, беседа за столом прекратилась, и все повернулись ко мне.
- Ты принес медальон? - спросил Ираклий.
- Я говорил, что у нас его нет. Позови Ашота, я могу доказать, что он лжет.
- Как же это? - Ираклий выглядел заинтересованным.
- Ты сам говорил, что иногда у некоторых людей проявляются скрытые таланты. Считай, что я научился отличать правду от лжи.
Все четверо захохотали.
- И могу научить этому тебя, - добавил я.
Ираклий разглядывал меня, все еще с улыбкой, но сквозь нее уже проглядывал жесткий оскал.
- Ашот здесь, его сейчас приведут, - он кивнул наркоману, тот скрылся.
- Если человек говорит, что может, нужно посмотреть, что же он может, - развел руками Ираклий, обращаясь уже к своим сотрапезникам, - хотя мы и так умеем отличить правду от лжи. Для этого достаточно простого паяльника. Имей ввиду, Ваня. Итак, твои ребята не брали медальон. Этим ты очень огорчил меня и моих друзей. Они полагают, что я давно должен был пристрелить вас. Но я убедил их, что это будет поспешным решением. Вынужден признать, что ошибался. Один вопрос: как ты можешь говорить за всех? Ведь вас было четверо, двое сейчас мои гости, один подался в бега - я уже послал за ним людей. Еще один нам пока не известен. Допускаю, что медальона нет у тех, кто остался в городе. Но как быть с нашим американским другом?
- Боб не взял бы его, не сказав нам, - ответил я, - что с Игорем?
- Сейчас ты его увидишь, - небрежно отмахнулся Ираклий.
Будто бы повинуясь приказу тяжелая дверь отворилась и в комнату вошел Ашот, а следом за ним наркоман ввел Баца. На моем товарище лица не было - его закрывал один сплошной кровоподтек. Руки сведены за спиной и, видимо, скованы, одежда запачкана в крови, уже успевшей потемнеть и схватиться в корку. Он шел, с трудом передвигая ноги, изредка находя в себе силы поднять заплывшие глаза и посмотреть, куда его ведут. Должно быть, в эту секунду я понял, что все происходящее - взаправду. Что это реальность, в которой плохие парни побеждают хороших, где бьют невинных людей просто потому, что кто-то посчитал, что так нужно.
- Отпустите, - выдавил я.
Как ни странно, меня послушались. Бацу пододвинули стул и расстегнули наручники. Он мешком рухнул на деревянное седалище.
- Зачем пришел? - пробормотал, глядя на меня. В глазах уже не было боли - лишь муть ускользающего сознания и непобежденное упрямство. Правда, сейчас к нему прибавилась обреченность - мой друг осознавал лучше меня, что, скорее всего, выхода их этого подвала для нас не будет. Ну, это мы еще посмотрим...
Я вспомнил Мея, оставшегося наверху и знавшего, куда меня везут. Он должен придумать что-то, привести милицию. Сейчас метель и, возможно, они приедут не сразу. Но приехать должны.
- Садись и ты, Ваня, - Ираклий кивнул и мне принесли стул. - Так что же ты пытался мне показать?
Я остался стоять, потянулся к кокону Ашота, схватил нить и нырнул в его ментальное поле.
- Ашот говорит, что мы украли медальон. Спроси его еще раз, так ли это.
Ираклий поморщился, но решил играть до конца. Остальные с интересом смотрели. Я подумал, что они либо посвящены во все, либо Ираклий решил в случае чего выдать меня за психа - и дело с концом. Второе вполне реально - все его поведение выглядело так, будто транс устроил для своих гостей небольшое представление с участием сумасшедших.
- Ашот, они украли медальон?
Я заметил, как взметнулись внизу живота смерчи и потемнело в ментальном слое, когда тот ответил:
- Они, дорогой. В кошельке лежал медальон. Они вместе с кошельком и забрали.
Я выделил из линий кармы, овивающих мой кокон, одну, рукой-щупальцем оторвал ее от общей струящейся массы и направил к Ираклию. Заметил удивление в его глазах - транс явно понял, что я добился большего, чем он ожидал. Потом переплетение голубых потоков энергии расступилось, освобождая место для вихря. Тот вынырнул из кокона Ираклия, будто голодная мурена из пещеры, ухватил протянутый мной канал силы. Я собрал воедино все свои эмоции относительно Ашота, и как только установился контакт, послал их по этому каналу. Ираклий должен был почувствовать, что я говорю правду. Пусть он не мог ощутить мои мысли, но зацепку, которая его заинтересует, я ему дал. Транс молчал, моя энергия текла в него, силы Ашота - в меня. Пауза тянулась. Наконец зрители этой непонятной драмы начали подавать признаки нетерпения, и Ираклий сказал:
- Так значит, именно они, Ашотик, взяли медальон ...
- Дорогой! Конечно!
Всплеск глухой зудящей энергии в ментальном поле был так силен, что я почти уверился - Ираклий должен разглядеть его. Но транс откинулся на спинку стула и прервал наш контакт.
- И? - сказал он, - что дальше?
