А Деревицкий - Шпаргалка агента (школа работы в рекламе и коммерции)
Все реже открываются новые двери, все чаще иные из них закрываются, и человек начинает вполне серьезно выбирать, какую из них открыть, в какой новый коридор заглянуть. Иногда он стучится и в уже закрывшуюся дверь - случается ее удается открыть или хотя бы приоткрыть - что бы заглянуть и сказать: Мне и в само деле не туда - а иногда и нет. Теперь двери чаще закрываются,чем открываются, и многие ровесники остались или успели оказаться за закрытыми дверями.
Все меньше дверей в коридорах. Иной раз человек попадает в комнату, где выход там же где и вход и торопится поскорее уйти.
Вот наконец и входная дверь, она всегда не заперта. И наконец человеку удается выбраться из этого ужасно запутанного дома жизни. Где он теперь и что с ним?
Только выбравшись из дома, он понимает, где он собственно находился.
И если снова вернется в дом, будет знать путь.
Идти в обратном направлении - большое искусство.
Имеющий путь идет по жизни, как по своему дому, знает какие двери открывать, а в какие не стучаться. Он никогда не хлопнет за собой дверью, и закроет ее за собой окончательно, чтобы не возвращаться.
Не закрывайте за собой , и тем более не захлопывайте двери. Оставляйте возможность воспользоваться ими снова при необходимости.
Не говорите себе:этот человек или эта дорога никогда не понадобятся. Этого вы знать не можете.
Ничто так не бывает нужно,и обидно,как дверь,не осторожно захлопнутая вами.
Человек не может не совершить необратимых поступков. Наступит на веточку и она сломается.Поймает рыбу,и она жить больше не будет.Но когда человек выбирает в раздумье,между поступками. лежащими на витрине будущего,он обратит свое внимание не только на цену,но и то,в какой валюте эту цену предстоит платить.
Обратимое и не обратимое - валюты разные.
Прежде,чем сказать,подумай сумеешь ли вернуть это слово,если понадобится.прежде чем сделать, не испортишь ли что-либо,пусть и малое,но не поправимо.
Точность поведения вовсе не исключает его мягкости. Именно точность освобождает от применения излишней неумной и травмирующей силы.
Искусство обратимого и необратимого - искусство владения временем.
* Боязнь жизни.
Боязнь есть свойство не каждого. Есть люди боязливые, а есть и не очень. Это свойство в несопротивлении страху, в неспособности противопоставить страху нечто твердое. Сам страх - боль от ожидания боли.
Боль от ожидания боли - страх тоже рождает ожидание себя. Цепь эта бесконечна: боль от ожидания боли. Неумение остановить этот поток упреждающей боли и есть боязливость.
Хорошо ли себя чувствует человек, ожидающий неминуемого наказания? Иной и делать ничего не может, все время думая о неизбежном. А другой и не вспоминает: придет день расплаты, тогда и будем страдать, а пока недосуг!
Боязнь жизни - это страх смерти.
Страх смерти - это боязнь жизни.
Может ли имеющий путь бояться жизни? Нет, потому что у него нет страха смерти.
Его жизнь - это лишь часть его дел, для ведения которых ему требуется тело. Имея большую цель, он постоянно путешествует за пределы жизни, стараясь наилучшим образом использовать свое тело для дел своих. А там, где ему не хватит своего тела, есть возможность использовать тела других людей. Если он умеет управлять ими. И не столь уж важно, какую часть дел он свершит при помощи своего тела, а какую - при помощи других.
Отец с сыном предпринял далекую прогулку. Устал сын и попросился на руки. Малый возраст и рост позволяли ему обратиться с такой просьбой.
- Потерпи, скоро прийдем, - сказал отец.
Сын вздохнул и терпеливо зашагал дальше. Но скоро и отец почувствовал усталость. И понял, что сын действительно устал.
- Ну ладно! - сказал отец и взял ребенка на руки.
А через некоторое время спросил:
- Ну как? Пойдешь сам дальше?!
- Да, папа! - с готовностью ответил сын и нетерпеливо поспешил на землю.
Отец был отцом, сын - сыном, дорога - дорогой, а усталость усталостью.
Некоторое время сын использовал тело отца, но дальше - свое собственное. Так ли уж важна эта пропорция? Важнее другое: удовольствие от прогулки, готовность потерпеть, гордость за готовность идти и удовлетворенность друг другом.
Тот, кто использует других людей, управляя ими, понимает их чувства: помогает им становиться лучше, помогает им найти свой путь - не делает большой разницы между тем, что он сделает лично сам, используя свое тело, а что - руками, головами или телами других людей. Его сила - в безразличии к этому.
Его часы работают по другому. Они отсчитывают время не до его смерти, а до достижения большой цели.
Имеющему путь его тело интересно в той мере, в какой оно помогает ему в его пути. Его смерть немного мешает ему, если не все возможности были использованы и жалко выбрасывать хорошую еще вещь. Но с другой стороны, принуждает его использовать теперь только других людей, а там можно выбирать. Нет худа без добра.
Взвесив все про и контра имеющий путь не торопится умереть, но и не цепляется за жизнь. Для него есть более важные вещи, чем собственная жизнь. Поэтому ему нет никакого резона ее бояться.
* Рождение человека.
Сперва рождается тело человека. А человек рождается лишь в момент смерти его тела.
Кто я? Мужчина? Нет. Женщина? Нет. Ребенок? Тоже нет. И уж, конечно, не взрослый. А кто же?
Я - только материал. Материал, из которого я делаю себя всю жизнь. Мое тело могут называть мужчиной или ребенком, или еще как-нибудь.
Конечно, я делаю из этого материала себя не один. Мне помогают другие люди. Которые жили, живут или будут жить. Мне помогает и эта книга. Может быть, она делает меня больше, чем я сам. Ведь она - мой ребенок, а я - ее ребенок. Ведь когда я в ней пишу о том, чего не знаю, пустое место в моей голове уступает твердому знанию.
И если всю жизнь я делаю себя из самого себя, то когда же я готов? Когда будет положен последний штрих? Ну, конечно, в момент смерти. Тогда уж эта работа будет остановлена.
Какой скульптор не хочет взглянуть на свой труд?
Но увидеть свое рождение нельзя прежде смерти тела. Неоконченную работу не принято показывать.
Без смерти мы не смогли бы родиться и узнать: кто мы.
Она открывает нам глаза.
* Мы и другие.
Мы не одни в этом мире.
Главные часы не могли бы существовать, если бы любые двери открывались без труда, если бы нам никто не мешал.
Другие люди мешают нам. Другие люди и помогают нам.
Если бы никто не мешал, и не с кем было бы вести борьбу, жизнь потеряла бы смысл и мы лишились бы тела. Ведь тело - это то твердое, что вытесняет пустоту. Не могут два разных тела человеческих занимать одно и тоже место в одно и тоже время. Именно эта способность тела в неспособности уступить свое место другому и причина борьбы, и причина жизни, и причина смерти.
