Майк Резник - Сантьяго
— Почему?
— Он давно наблюдает за вами, мистер Каин. С той поры, как вы появились в Пограничье.
— Опять же, почему?
— Потому что он наблюдает за всеми.
— Но никому не позволяет найти его.
— Нет. Вы — второй по счету.
— А кто был первым?
— Не важно. Он уже мертв.
— Как насчет отца Уильяма? — спросил Каин.
— А при чем тут отец Уильям?
— Он нашел Сантьяго.
— Вы ошибаетесь, мистер Каин, — покачала головой Молчаливая Энни. — Отец Уильям не охотится за Сантьяго.
— Тогда что он здесь делает?
— Не уверена, что вы мне поверите, если я вам и скажу.
— Может, и не поверю, — согласился Каин. — Но вы скажите, а решать предоставьте мне.
— Он здесь, чтобы защищать Сантьяго.
— От меня? — скептически спросил Каин. — Так почему он не убил меня? Шанс у него был.
— Вы его не тревожите.
Каин помолчал.
— Ангел? — наконец спросил он.
Молчаливая Энни кивнула:
— Он появится здесь достаточно скоро.
— Как я понимаю, без помощи Сантьяго.
— Совершенно верно.
— А Сантьяго не хочет, чтобы Ангел его нашел? — добавил Каин.
— Сомневаюсь, чтобы у него возникали такие мысли. Отец Уильям сам решил, что Сантьяго надо защищать. Его об этом не просили.
— Почему отец Уильям помогает человеку, за голову которого назначено вознаграждение?
— Вот это я и хотела бы разъяснить вам до того, как вы встретитесь с Сантьяго. — Молчаливая Энни допила чай и вновь наполнила чашку.
— А какую роль играет в этой истории Лунная Дорожка?
— Она всего лишь очень милая официантка из бара, ничего больше.
— Но она знает, что Сантьяго на Тихой гавани.
— Об этом знают все те, с кем вы разговаривали сегодня утром.
— И никто не пытался сдать его ради вознаграждения?
— Человек пять или шесть пытались, — признала Молчаливая Энни. — Они похоронены на различных кладбищах планеты.
— Давайте вернемся к Лунной Дорожке. — Каин все еще пытался осмыслить услышанное. — На каждой планете она проводила месяц, максимум два. Как она попала сюда?
— Случайно.
— А почему осталась?
— По той же причине, что и я, — ответила Молчаливая Энни.
— Ладно. Почему остались вы?
— Потому что Сантьяго — великий человек.
— Сантьяго — вор и убийца.
— Смотря с какой стороны посмотреть.
— Откуда ни посмотри — разницы нет. Он убивал и грабил еще до того, как вы родились на свет. Демократии удалось доказать его вину в чуть ли не сорока убийствах, а еще сотня наверняка осталась за кадром. И надежный источник сообщил мне, что по всему Пограничью у него разбросаны склады с крадеными товарами.
— Позволю предположить, что этот надежный источник — Веселый Бродяга?
— Он не стал бы рисковать жизнью, если б не знал, что склады существуют.
— Я не оспариваю их существование, — ответила Молчаливая Энни, — просто вашу трактовку. — Она помолчала. — Опять же, я не могу представить себе Веселого Бродягу, рискующего своей жизнью.
— Он тоже в этом участвует?
— Ни в коем разе. Участвовал, но Сантьяго отказался от его услуг.
— Воры поцапались?
— Вор был только один, — твердо заявила Молчаливая Энни. — И больше он на нас не работает. Я настаивала на том, чтобы убить его, но Сантьяго сохранил ему жизнь.
Каин откинулся на спинку кресла, вздохнул:
— Ладно. И вы, и Лунная Дорожка называете Сантьяго великим человеком. Хотелось бы знать почему?
— Это справедливо, — кивнула Молчаливая Энни. — Вы говорите, что Сантьяго несет ответственность за смерть ста сорока человек. Позвольте начать с того, что реальная цифра приближается к восьмистам.
— Отсюда и его величие?
— Скольких вы убили, мистер Каин?
— Разговор не об этом,
— Тем не менее, скажите мне.
— Тридцать семь человек.
— Вы лжете, мистер Каин. — Молчаливая Энни улыбнулась.
— Черта с два.
— Мне, между прочим, известно, что только на Силарии вы убили больше пяти тысяч мужчин и женщин.
— То была война.
— Нет, мистер Каин. Революция.
— Вы хотите сказать, что Сантьяго — революционер? — В голосе Каина звучало сомнение.
— Да, хочу.
— Женщина, которую зовут Саргассова Роза, предположила то же самое. Я не поверил и ей. И с кем он ведет борьбу?
— С Демократией.
Каин расхохотался:
— Неужели он действительно думает, что сможет свергнуть Демократию?
— Нет, мистер Каин. Демократия контролирует десятки тысяч планет, на которых проживают девяносто восемь процентов человечества. Ее флот состоит из более чем тридцати миллионов кораблей. Ее богатства и ресурсы неистощимы. Глупо мечтать о том, чтобы сокрушить такого колосса.
— Тогда…
— Он стремится лишь к тому, чтобы нейтрализовать Демократию в Пограничье, не допустить распространения на Пограничье ее пороков.
— А достигается это складированием произведений искусства и убийствами мелких контрабандистов вроде Дункана Блека?
— Дункан Блек был предателем. Его не убили, а казнили, — холодно ответила Энни.
— Результат-то один.
— А вы никогда не казнили тех, кто дезертировал, отказываясь сражаться за справедливость, мистер Каин?
Он помолчал.
— Такое случалось. Продолжайте.
— Когда вы говорите о произведениях искусства, я слышу голос Веселого Бродяги. Они поссорились из-за того, что Сантьяго отказался оставить те из них, которые приглядел Бродяга, но продал их на черном рынке, где Бродяге пришлось заплатить реальную цену.
— Чтобы оплатить наемников? — предположил Каин.
— Вам платили на Силарии или других планетах, где вы сражались? — спросила Молчаливая Энни.
— Нет.
— Не платят и нам. Наемники, как вы их называете, мистер Каин, работают забесплатно.
— Так на что ему нужны деньги?
— Вы узнаете.
— Когда?
— Скоро.
— Почему не сейчас? — настаивал он.
— Потому что, убив Одноразового Чарли, вы устроили в городке небольшую заварушку.
— Лунная Дорожка слова не сказала о том, что я его убил.
Молчаливая Энни улыбнулась:
— Я же не отшельница, мистер Каин. Отец Уильям связался со мной и рассказал обо всем еще до того, как вы прошли полпути до моего дома. И хотя вы поступили абсолютно правильно, горожане узнали, кто вы такой.
— Я и так этого не скрывал.
— Вернее, они узнали, чем вы занимаетесь. Очень некстати.
— Почему?
— Потому что половина города готова умереть ради спасения Сантьяго. Когда отец Уильям убедится, что ни один из них не пойдет сюда, чтобы остановить вас, он вновь свяжется со мной, и мы сможем выйти из дома.
— Если кто-то из них таки объявится, я смогу защитить себя.
— Незачем. Отец Уильям вправил им мозги.
