Юрий Никитин - Сингомэйкеры
– Вот-вот. И я это говорю.
Он широко улыбнулся.
– Хорошо, идите. Вы правы: не убивать же их… сейчас.
Я вышел со странным чувством, что хотя Макгрегор вроде бы и пошутил в последней фразе, но что-то в ней прозвучало тревожно. И как бы всерьез. Вот это «сейчас». Странно, почему обычная шутка, пусть не совсем удачная, так засела, словно глубокая заноза…
По дороге я крутил фразу так и эдак, что-то в ней коррелирует с наплевательским отношением к жизни человеческой, как продемонстрировал шеф, абсолютно спокойно предложив «убрать» неприятного человека. Даже уточнил, как именно убрать: сбить машиной, удавить, утопить…
Возможно, он как раз и рассчитывал, предлагая мне не принимать решение сразу, что к утру я остыну? Наверное, так, это я по горячности не сразу врубился, но все мы обычно остываем, и шеф это прекрасно понимал. И уже знал, как по своему опыту, так и по всем-всем, что за ночь злость выкипит, я отнесусь так, как отнесся. А реакции у меня вполне адекватные ситуациям мира, в котором живу.
И все-таки, все-таки витает ощущение, что если бы я все-таки сказал, что хочу смерти того мерзавца, его бы в самом деле убили. Именно так, как я закажу. Большие корпорации безжалостны, для них ничего не стоят не только жизни отдельных людей, население целых регионов иной раз стирается в пыль, если там ценные ископаемые или территория вдруг оказывается для корпорации чем-то ценной.
Да что там указывать на корпорации, если даже ведущая сверхдержава, постоянно рассуждающая о мире, вторгается в самую нефтеносную страну и оккупирует ее, заботясь, как все прекрасно понимают, прежде всего о своем контроле над мировыми запасами нефти, а для этих тупых туземцев умело развязали гражданскую войну суннитов и шиитов, так что пусть убивают друг друга в день хоть по сотне, хоть по тысяче: войска расставлены вокруг нефтяных скважин да вдоль трубопровода с нефтью – наши интересы обеспечены!
Наша же корпорация, границ которой все еще не вижу, помогущественнее, как теперь с трепетом ощущаю, даже самих Штатов, не говоря уже про отдельные страны Европы или Азии. Так что для нее вполне по силам смахнуть с карты, если понадобится, целые народы или нации, как, к примеру, каких-нибудь курдов, иракцев, югославов или белорусов.
А раз по силам, то… пожалуй, здесь такие люди, что мыслят, так сказать, глобально. А при подлинном глобализме кто станет брать в расчет отдельные человеческие жизни?
Сегодня побывал в центральном офисе, он занимает сорокаэтажное здание на Манхэттене. Все этажи забиты до последнего уголка, начиная с пятого по семнадцатый, каждый этаж отдан под одну из крупных стран.
Некоторые дублируют друг друга по отдельным линиям, так как занимаются не странами, а блоками, союзами, начиная от военных и заканчивая такими гигантами, как Европейский союз.
На самом верху расположен главный зал, он похож на тот, из которого управляют космическими кораблями: три десятка постоянно работающих экранов, строгие и немногословные работники, что либо наблюдают за событиями в разных регионах мира, либо непосредственно дают указания исполнителям на месте.
Я все не привыкну, что с каждым апом мне открывается что-то новое, а мое представление о безобидной и беззубой благотворительной организации меняется настолько быстро, что уже страшновато. Однако если прислушаться к разговорам этих вершителей судеб между собой, то разочарование может охватить не только меня, такого требовательного и влюбленного в свою работу.
Как и в какой-то мелкобюджетной организации, где тихо звереют от безделья или от наплыва докучливых посетителей, рассказывают друг другу, как классно отдохнули летом на таком-то курорте, а также делятся планами, где отдохнут следующим летом, так и здесь с весны начались рассуждения, кто куда поедет, где лучше, где веселее, где прикольнее.
Помню, меня донимали вопросами, куда поеду отдыхать, еще со школьной скамьи, хотя я до сих пор не понимаю, от чего отдыхать, и сейчас то один, то другой интересуется, где проведу приближающийся летний отпуск. В разговоре то и дело мелькают названия дорогих и престижных курортов, санаториев, отелей, сравнивают уровни и бонусы, я быстро теряю нить, а мозг тут же переключается на более интересное – работу.
Макгрегор, давая очередное задание, поинтересовался:
– О чем это Вильямс вам так жарко рассказывал?
Я отмахнулся.
– Да так, ерунда…
Он сказал строго:
– Смотрите, смотрите. А то вы отошли каким-то удрученным. А это не в наших интересах, чтобы сотрудники были чем-то угнетены. Нам нужно, чтобы все были веселы, здоровы и жизнерадостны!
Я посмотрел с подозрением, не шутит ли, но лицо Макгрегора оставалось абсолютно серьезным.
– Ерунда, – повторил я. – Достали с этим отпуском. Всем доложи, куда поеду…
Он мгновенно заинтересовался:
– А в самом деле, куда? – Увидел мое лицо, развел руками и спросил с изумлением: – Еще не решили?
– Нет, – ответил я сердито. – А что, это обязательное условие – куда-то ехать? А нельзя ли мой отпуск провести на работе?
В его холодных глазах промелькнул огонек, но лицо оставалось бесстрастным.
– Можно, все можно. У нас все условия, чтобы вы все… работали с полной отдачей. Мы, можно сказать, выжимаем из вас все соки, однако… как вы сами понимаете…
Я кивнул:
– Понимаю.
Он все-таки договорил:
– От вашей работы зависит благополучие и благосостояние сотен миллионов людей. Более того, скажу более пафосно: вполне возможно, гася мелкие военные конфликты, вы предотвратили несколько больших войн между государствами. Вообще-то проскальзывало мнение, что в одном случае удалось предотвратить разрастание в полномасштабную третью мировую войну.
Я ощутил холодные иголки по всему телу.
– Господи, неужели даже так?
Он наклонил голову.
– Теперь вы понимаете, почему мы без всякой жалости загружаем вас? Но сейчас я понимаю, что вам в самом деле необходим отдых…
Я запротестовал:
– Да в жопу этот отдых! Я прекрасно отдыхаю на работе!
Он скупо улыбнулся.
– Я неверно выразился. Не отдых, а поездка на престижный курорт. И рты всем заткнете.
– Да фиг с ними, – ответил я. – Всем рты не заткнешь. К чему-то другому прицепятся.
Он посуровел, глаза снова стали холодными, а взгляд властным.
– Юджин, вам действительно нужно съездить на курорт.
– Мистер Макгрегор…
Он покачал головой.
– Считайте это приказом. Я уверен, что это пойдет вам на пользу.
Голос его звучал непреклонно, я вышел со смиренным видом, но злой, как шахид при виде попрания исламских святынь. И не помогает напоминание себе, что Макгрегор по какой-то дури считается лучшим из лучших психологов планеты. Хрен он что понимает во мне! Чужая душа – потемки, а уж такая сверхсложная и уникальная, как моя, это ваще…
