Евгений Филенко - Объемный взрыв
Каптор Хэнтауту рассмеялся закрытым ртом.
– Меня предупреждали, – сказал он, – что степень вашей компетенции, доктор, находится в обратной зависимости от вашей сообразительности. Проект «Стойбище» закрыт, и я здесь затем, чтобы эвакуировать его материалы и результаты ваших наблюдений за этелекхами.
– Этелекхи… я уже и подзабыл о существовании этого бессмысленного термина.
– О вашем подвижничестве и научной рьяности меня тоже предупреждали.
Наступила затяжная пауза, на протяжении которой каптор Хэнтауту понемногу терял самоуверенность и терпение, а доктор Сатнунк визуально изучал строение его черепа, форму ушных раковин и надбровных дуг, немало дивясь научной интуиции своих учителей в предмете сравнительной этнографии больших эхайнских рас. «Кхэри есть кхэри», – начертано было на его челе.
– Я бы предпочел услышать приказ о закрытии проекта лично от его руководителя, – сказал он наконец.
– Гранд-адмирал Вьюргахихх в настоящее время занят гораздо более важными делами, – слегка раздраженно ответил каптор Хэнтауту. – Впрочем… – он поискал глазами ближайший видеал и, не обращая внимания на заполнявшие его графики и формулы, извлек из нагрудного кармана церрег и приложил к сенсорной панели.
Вначале прозвучала необходимая в таких случаях кодовая фраза, воспринимавшаяся всеми интеллектуальными системами информационной защиты как персональный акустический сертификат. Доктор Сатнунк внимал, выжидательно подняв брови. Затем во весь видеал раскинулась блестящая, словно отполированная, лысина, отрисовались рыжие с сединой бакенбарды, с годами сильно прибавившие в лохматости, и наконец все пространство заняли выпученные глаза, чей взгляд сделался еще безумнее, чем был. Опознать этого эхайна даже спустя много лет, что минули с основания проекта «Стойбище», положительно не составило бы труда.
– … Персонал по возможности эвакуировать, – говорил гранд-адмирал, а доктор никак не мог сосредоточиться на смысле его слов. – Подопытный материал и сам объект уничтожить без следа… в меру сил придав акции устрашения демонстративный характер… использовать для перечисленных целей крейсерское соединение Корпуса Истребителей Миров…
Каптор Хэнтауту убрал церрег.
– Вы удовлетворены? – спросил он, усмехаясь.
– По крайней мере, я вижу, что вы не самозванец, – медленно произнес доктор Сатнунк, – и не несете личной ответственности за несообразные ни с какой логикой приказы руководства. Как вы намерены уничтожить станцию?
– Объект находится на прицеле торпедных аппаратов моего крейсера. Как только я вернусь на капитанский мостик, будет открыт огонь. Обломки – их будет немного, – рухнут в океан Троктарка.
– Что означают слова «эвакуировать по возможности»?
– Их следует понимать буквально. Персонал, который не обнаружится на предписанных ему штатным распорядком позициях в самое ближайшее время, будет предоставлен самому себе. Вы ценный специалист, и на вас эта часть приказа гранд-адмирала не распространяется.
– Полагаю, не имеет смысла спрашивать о судьбе людей и… о причинах столь радикального решения о закрытии проекта?
– Ни малейшего. Поспешите, доктор, у вас времени намного меньше, чем у меня. Эти трое матросов помогут вам собрать вещи и материалы. Снаружи вас ждет гравиплатформа.
– Что вы собираетесь делать с этой пушкой? – спросил доктор Сатнунк, глядя на тяжелый боевой скерн со сканирующим прицелом.
– Не пропадать же добру, – сказал каптор Хэнтауту. – Я и мои коллеги собрались немного поохотиться в ваших угодьях.
– Здесь нет диких животных.
– Зато здесь полно высокоорганизованных животных.
– Я полагал, что Истребителей Миров не привлекают трофеи размерами мельче планеты.
– Планеты не уворачиваются и не дают сдачи.
– Женщины и дети. Вряд ли они сумеют вам дать той сдачи, которой вы явно заслуживаете. Вам даже нечем будет похвастать в приличной компании.
– Побольше уважения, доктор. Перед вами эршогоннар в звании капитана-торпедира… Самки и детеныши, вы хотели сказать? Мне кажется, вы слабо представляете спектр обсуждаемых в нашей компании тем. И потом, я рассчитываю, что там окажутся самцы, которые защищают своих самок и детенышей.
– Они безоружны и не смогут оказать вам достойный отпор.
– А у нас и нет столько времени, чтобы сражаться на равных. Тем более что этелекхи в любом состоянии неважные бойцы. Возможно, в прошлом они представляли собой серьезного противника, но их время ушло… Не терзайтесь моральными угрызениями, доктор: мы лишь пытаемся хотя бы немного восстановить историческую справедливость.
– Капитан-торпедир, – тщательно взвешивая слова, промолвил доктор Сатнунк. – Если вы считаете, что я не выказал вам подобающего уважения – а так оно и есть, не сомневайтесь, – то вы вправе по возвращении в метрополию призвать меня к Суду справедливости и силы.
– Да, да, разумеется, – произнес тот смешливо. – Выставите против меня какого-нибудь дуболома. Только предупредите его, что я – чистокровный кхэри, и у нас собственные понятия о справедливости и о силе.
Каптор Хэнтауту отсалютовал и удалился, уступая место в дверном проеме здоровенным сумрачным эхайнам в таких же, как у него, легких скафандрах.
– Янрирр доктор? – промычал один из них, глядя на Сатнунка маленькими заспанными глазками.
– Выносить все, начиная от сих и до сих, – рассеянно сказал тот, указывая на закрытые стеллажи возле дальней стены.
Ни секунды не мешкая, громилы принялись за работу. Сам же доктор отошел к самому дальнему монитору и, сделав вид, будто склонился над ним, приблизил к лицу наручный браслет-коммуникатор и спросил одними губами:
– Вы это слышали?
– Да, – откликнулся капрал Даринуэрн. – И что я, по-вашему, должен делать, когда у нас тут полная неразбериха?
– Решайте сами. Я больше ничем и никому не сумею помочь.
– Вы уже помогли, – встрял в разговор капитан Ктелларн, и голос его был недоволен. – Господа Истребители прибыли поразвлечься. И, как всегда, не ко времени. Любопытно, это сам демон-антином нашептывает нашим гранд-адмиралам делать глупости, или они обходятся своим умом?
– Если даже вы возроптали, капитан, то дело действительно плохо, – сказал доктор Сатнунк. – Мой вам совет…
На его запястье легла чья-то ладонь, вялая, сухая и в то же время неотвратимо цепкая.
– Не нужно, янрирр доктор, – проговорил безжизненным голосом какой-то тусклый типчик в скафандре со знаками отличия, из которых следовало, что это научный офицер. – Пусть все идет своим чередом. Каждый за себя, и лишь Стихия Стихий – за всех.