Татьяна Шипошина - Нф-100: Шрамы на ладонях
Теперь Ео неплохо разбиралась в "категориях" жителей, в их "льготах" и "правах". Первая категория - мусорщики и те, кто работал в сельских потреботрядах. Им не полагалось новой форменной одежды. Им полагались обноски высших категорий. Мусорщики питались сами, а в потреботрядах еду выдавали регулярно. Кашу, лепёшки, овощи. Не густо. Только, чтоб не умереть с голоду. По крайней мере, бумаги о расходах еды Ео подшивала в чётком хронологическом порядке.
Во вторую категорию входили все рабочие и строители. Им полагалась чёрная форма, и жилье - хоть и в бараках, но поделенное на клетушки. Правда, строителям разрешались ещё и обноски - на время работы с камнями, растворами и красками.
Третья категория, куда сейчас попала Ео, составляли мелкие служащие, замы и помощники начальников - в конторах, на заводиках, в других городских службах. Они носили форму посветлее, жили в отдельных комнатках и имели право на кое-какие личные вещи.
Контроль каждой категории был выше на одну ступень.
Более крупные начальники имели четвёртую категорию. Имелась и пятая категория, и шестая. Возможно, существовали, и седьмая, и восьмая. Пред-элита. Та самая, в дом представителя которой занесло её вместе с Дааном.
Сколько ступеней в пред-элите, Ео пока не выяснила. Может, и десять.
На самом верху иерархии нижнего мира находилась элита. Непонятная и недоступная.
Имелось и ещё кое-что.
Иногда на улицах встречались люди в чёрных плащах до пола, в низко надвинутых капюшонах, с лицами, закрытыми чёрной сеткой. Правда, не такой глухой, как в верхнем мире. Но лиц их, всё равно, нельзя было разглядеть.
О, Ео очень хорошо знала, что это за люди!
Никаких бумаг о них она не находила. Существование этих людей оставалось окутано тайной, хотя они и встречались на улицах!
Если в верхнем мире Ео видела такого человека один единственный раз, то здесь они появлялись часто, оставляя за собой шлейф всё того же, неприятного запаха. Ео несколько раз уже успела столкнуться с ними, когда шла по улице, с работы и на работу.
Сердце замирало... Но...
Несколько раз Ео подмывало спросить у начальника об этих людях, но каждый раз ей что-то мешало.
Страшновато спрашивать...
ГЛАВА 20
Разбирая и анализируя бумаги, Ео начала думать.
О нижнем мире. О его жителях. И, конечно - о себе.
О том, почему она оказалась в нижнем мире. Пора забытья закончилась. Пришла пора осмысливать своё положение.
Ох, каким же трудным делом это оказалось!
Анализ своего падения Ео начала с самого начала своей жизни. Некоторое время она потратила, вспоминая детство. Особенно - тот период, после которого родителям пришлось тащить её на Совет.
Чего ей не хватало? Куда она стремилась тогда?
Разве не помнит она, как сладко замирало сердце, когда она нарушала Правила и ждала, чем всё закончится?
Почему все называли её сначала смелой и напористой, а потом - упрямой и строптивой? Не в этом ли кроется разгадка?
Вопросы повисали в воздухе, и дальше вопросов дело не двигалось.
Ох, как же трудно оказалось искать и признавать свою вину, даже наедине с собой! Даже тогда, когда всё давно прошло...
Человек - странное существо. Ведь каждый, в глубине души, способен отличить, когда виноват он сам, а когда обстоятельства складываются трагически. И нельзя их изменить.
Но чувство вины может ощутить и вынести на своих плечах только сильный человек.
Так, чтобы правда не сломала человека.
Нужно обладать достаточно крепким характером, чтоб сказать, пусть даже самому себе: "Вот, здесь я был виноват". Или: "Вот, за эту вину я несу наказание".
Слабого человека чувство вины может сломать. Даже - свести с ума.
А ещё... человек инстинктивно пытается ускользнуть от чувства вины. Уворачивается, как угорь. Человек стремиться оградить сам себя от признания вины. Нам всем хочется заслониться от того, что нам тяжко.
Тогда человек начинает искать виноватого. Как хорошо, когда в том, что он поступил так, а не иначе, виноват кто-то!
Разве Ео - не человек?
В голове Ео мелькали обвинения и претензии к родителям. Наверняка, это родители делали что-то не так, раз она выросла такой упрямой!
Да! Родители!
Сладко искать виноватого! Чувство собственной ответственности за содеянное отодвигается.
Отодвигается, отодвигается... А если ещё виноватых несколько!
Ео начала обвинять факультет - за то, что там допускались дополнительные занятия. И что на этих занятиях студенты могли оказаться предоставленными сами себе!
Разве нет?
Она обвиняла информационные Центры, особенно Центр редкой информации, - за то, что в них не осуществлялось должного контроля за доступом к информации.
Вот! Вот главное!
Почему никто не остановил человека в чёрном плаще, с таким подозрительным лицом, идущего по факультету! Почему никто не остановил человека, несущего невинным студентам сок дерева Го?!
Неужели в Отделении Порядка и Защиты все спали, и видели сны, когда это всё происходило?
ГЛАВА 21
Тут Ео остановилась в своих размышлениях.
Видимо потому, что слово "контроль" засело в её мозгу за время разбора конторских бумаг, она, наконец, произнесла ту самую, на данный момент ключевую, фразу:
"Почему же в верхнем мире нет никакого контроля?"
"Почему же в верхнем мире нет никакого контроля?"
Несколько раз Ео повторила эту фразу про себя. Мысль казалась совершенно правильной! Но почему-то эта правильная мысль не приносила успокоения.
"Но в верхнем мире вообще нет такого контроля, как в нижнем! Иначе... верхний мир ничем не отличался бы от нижнего..."
В верхнем мире люди свободно, по своей воле, по традиции, по обучению, наконец, но сами выполняют Законы и Правила.
Свободно! Вот в чём отличие!
Там есть только предупреждения. Но принуждения - нет. Нет ничего, кроме обучения и воспитания.
Ведь тогда, на Совете, ей рассказали, что много предупреждений даётся человеку только в детстве.
Чем взрослее человек, тем больше у него свободы. Но тем больше у него сознательности! (должно быть... должно быть...)
Тут Ео вспомнила, что к ней, всё-таки, подходила девушка из Отделения Порядка и Защиты. Там, на ступеньках информационного Центра. Девушка, которая куда-то записывала какое-то предупреждение.
"Да, это не "контроль", - подумала Ео. - Кого может остановить такой контроль?"
И тут же Ео пришлось ответить самой себе: "Такой контроль может остановить только того, кто может контролировать сам себя".
Как обидно! Видимо, за ней наблюдали! И в Центре редкой информации, и до того, как она выменяла пропуск в этот Центр.
Если выслали Лао - значит, не могли не знать и о ней? Ведь Мио не могла не рассказать, что рассказ о соке дерева Го предназначался вовсе не ей, а мне?
