Уолтер Уильямс - Повелитель плазмы
В этой ситуации генералы, независимо от того, на чью сторону они станут, выбывали из игры, поскольку их приказы никто не станет выполнять.
Флот пока что пребывал в состоянии неопределенности. Но он располагал крайне ограниченными возможностями противодействия заговорщикам, поскольку водные пути здесь легко контролировались. Для этого было достаточно занять ближайшие к ним здания.
Наиболее многочисленной силой являлась полиция. Но ее подразделения размещались по всему метрополису и имели слабое вооружение. Что же касалось политической полиции, которая имела право по малейшему подозрению арестовывать любого гражданина, то она не представляла собой значительной военной силы. Большую опасность она представляла до переворота, так как могла раскрыть его подготовку. С началом же вооруженного восстания ее можно было не принимать в расчет.
Наибольшую угрозу делу таила в себе гвардия метрополиса. Она представляла собой бригаду наемников, абсолютно преданную своим хозяевам керематам, к тому же прекрасно вооруженную. Офицерами в ней служили члены клана керематов. Гвардия располагалась близ Воздушного Дворца и по численности липа немного уступала армейским частям. Среди гвардейцев многие прекрасно владели магией и имели неограниченный доступ к плазме.
Предстоящую операцию Константин и Друмбет обсуждали, попивая чай и управляясь с зажаренным молодым цыпленком.
Когда разговор зашел о гвардии, голоса заговорщиков стали заметно громче. Оба понимали, что справиться с гвардией очень непросто, а игнорировать ее нельзя. Вести против нее открытые боевые действия? Но в густонаселенном городе это грозило обеим сторонам большими потерями. Потери среди гражданского населения при этом в расчет вообще не принимались.
Константин пришел к выводу, что бой с гвардией неизбежен. Но Друмбет надеялся, что вопрос можно будет решить без большого кровопролития.
— В любом случае нужно сделать так, чтобы гвардия осталась в казармах, — твердил Константин.
Друмбет, судя по всему, сомневался в том, что это удастся.
Затем разногласия возникли при обсуждении вопроса об участии дельфинов. Полковник видел в них своих союзников. Константин в принципе не возражал, но не хотел вооружать их.
Затем Константин напомнил о необходимости блокировать все дороги, которые вели к Воздушному Дворцу.
— Психологическое воздействие этого факта значительно превосходит его военную эффективность, — подчеркнул Константин. — Здесь наши будут стоять за баррикадами, а их людям придется атаковать, не зная сил обороняющихся. Для успеха им потребуется решительность, смелость, уверенность в себе и… удача. Думаю, что им не хватает воли.
Друмбет кивнул в знак согласия.
— Я обеспокоен тем, что не обладаю вашим боевым опытом, — сказал он. — Ведь мы не воевали последние пятьсот лет.
— Ваш противник имеет тот же недостаток, — успокоил его Константин. — Не забывайте, что у вас есть еще Геймард и его бригада из Тимократии.
Айя заметила, что в лице Друмбета при этих словах что-то изменилось, но он не подал виду.
Беседа продолжалась не менее двух часов, но ее итог внушал оптимизм. По основным пунктам план все же удалось согласовать. Константин пожал руку полковника, и гость ушел. Константин торопливо прошел в комнату Айи.
— Собирайся! — бросил он на ходу. — Нам нужно немедленно возвращаться в Джасперию.
Немного погодя аэрокар взлетел с крыши «Вулкана» и стремительно понесся над многолюдным городом.
«Сколько здесь людей со своими заботами, бедами и надеждами? — подумала Айя. — Наверное, миллионы».
Держась за руку Константина, Айя смотрела вниз, и мир представлялся ей сплошным серо-коричневым пятном бетона и кирпича с редкими вкраплениями стекла. Под аэрокаром плыли темные облака с танцующими зигзагами молний, они протянулись на сотни радиев.
Девушка повернулась к Константину и заметила, что он с любопытством наблюдал за ней.
— Спасибо за то, что показал мне мир! — поблагодарила она и поцеловала его.
Поцелуй затянулся. Девушку манил и пьянил запах митрополита. Впрочем, может быть, дома она очнется от этого волшебного дурмана и вернется к холодной реальности Джасперии?
Время от времени раскаты грома заглушали гул моторов. Выглянув в иллюминатор, Айя увидела, что гроза осталась позади, но отдельные вспышки молнии расцвечивали небо неоновыми сполохами.
Аэрокар начал спускаться, и его прожектора прорезали во тьме тучи яркие туннели света. Внезапно облака расступились. Внизу была уже Джасперия.
Площадка, на которую они опустились, еще хранила запахи недавнего дождя.
У стоявшего невдалеке лимузина маячила приметная фигура Мартинуса. Сев вместе с Константином в машину, Айя обнаружила, как всегда, на заднем сиденье вино и фрукты. Она опустила стекло, чтобы подышать свежим воздухом. Прохожие почти не встречались. При виде появившегося на горизонте Лоэно-Тауэрса у Айи заныло сердце.
— Между прочим, я еще не видел, где ты живешь, — произнес Константин. — Мне можно зайти к тебе?
— Конечно, — сдержанно ответила она.
В присутствии Мартинуса и охранника Айя старалась держаться по отношению к митрополиту корректно. Правда, ей стоило большого труда не поддаться соблазну коснуться его руки или положить голову на его плечо. Поэтому квартира показалась ей вполне подходящим местом для того, чтобы попрощаться.
— В этот час нас не заметят, — произнес Константин фразу, адресованную Мартинусу. — Я скоро вернусь.
«Эльтон» подкатил к дому Айи, и охранник, как всегда, выскочил из машины, не дождавшись ее полной остановки. Константин галантно нес ее сумочку. Никто их не видел. Они прошли мимо дремлющих в горшках хризантем, миновали двери холла. В кабине лифта они еще успели обняться.
— У меня для тебя подарок, — произнес Константин, протягивая ей плоскую коробочку.
Айя не утерпела и открыла. Она увидела ожерелье из кости и в паре к нему сережки. Центральная подвеска была изготовлена в форме Триграма. Сюрприз настолько очаровал и потряс девушку, что она оказалась в состоянии лишь пробормотать банальные слова благодарности. Дверь лифта открылась, они вышли, и Константин защелкнул бесценное украшение на ее шее. Потом поцеловал ее чуть ниже уха.
Когда они шли по коридору, Константин с любопытством оглядывался по сторонам.
«Наверное, он в Лоэно не бывал, — подумала Айя. — Не говоря уже о таком районе, как Олд-Шорингс». Митрополиту чужд этот образ жизни, как и Айе чужд «Вулкан».
— Постарайся не обращать внимания на груду белья на кровати, — предупредила Айя, поворачивая ключ в двери.
