Джек Хорн - Пустота
– Мартелл нам рассказывал, как ему нравится ездить с тобой на патрулирование.
Адам бросил на Айрис суровый взгляд, в котором явно читалось: он понял намек.
– Ага, – согласился он, похлопав Мартелла по спине. – Из него получится отличный полицейский, после того как он получит диплом по уголовному праву.
– Так точно, сэр, – отрапортовал Мартелл, улыбаясь Адаму. Он просто боготворил следователя.
– Мартелл! – позвал Пол и кинул мяч в сторону друга.
Мартелл поймал его на бегу.
– А где наш красавчик-брат? – поинтересовалась Эллен.
Видимо, сегодня ей не хотелось обсуждать женитьбу сына.
– Боже правый, и не спрашивай! Я себя чувствую, будто живу в «Сумеречной зоне», – встрепенулась Айрис.
Адам фыркнул.
– Попробуй угадать! Мой будущий супруг поздно приедет, поскольку он и моя бывшая жена организуют вечеринку для Джордана.
– Потрясающе! – произнесла Айрис, хватая Адама за руку и встряхивая ее. – А твой сын интернатуру заканчивает?
Адам улыбнулся:
– Мой сын – врач.
Он прищурился, и его глаза заблестели озорным блеском.
– А ты как, Эллен? Мы будем иметь удовольствие лицезреть Такера Перри?
– Вполне возможно. Правда, он занят и заключает сделку, которую отложить нельзя, но он обещал, что постарается прийти.
Эллен обиделась.
– Слушайте, я знаю, что вам всем Такер не нравится…
– Ошибаешься, дорогая, – мягко возразила Айрис. – Но передай ему, что если он будет вести себя так, как о нем говорят, и разобьет тебе сердце, я его в жабу превращу.
Эллен посмотрела на сестру с каменным лицом.
– Если Такер мне сердце разобьет, я превращу его в жабу сама. Благодарю покорно.
– На заметку, – ухмыльнулся Адам. – Никогда не зли Тейлора.
– Мудрый совет, – с воодушевлением произнесла Айрис.
В ее жизни пока не появился мужчина. Не было даже такого прохвоста, как Такер. Но она не страдала от одиночества и была счастлива. Молча вознесла благодарственную молитву за тот день, когда нашла в себе силы выгнать Коннора. Она слышала, что он вроде бы опять женился. В четвертый раз. На ведьме, которая жила где-то рядом с Талсой. Пусть он будет счастлив, если у него получится.
Но мысли о Конноре улетучились, когда она увидела рыжего карапуза, ковыляющего к ним. Одной рукой он крепко держался за мать, а другую сжал в кулак и сунул себе в рот.
– Колин! – воскликнула Айрис, раскрывая объятия.
Мэйзи отпустила сына, и мальчишка неуверенно зашагал вперед, пока не упал в объятия двоюродной бабушке. Следом за ним брел Питер, навьюченный, будто мул, детскими вещами.
– С праздником, – заявил он, ставя на землю высокий детский стульчик и пакет с памперсами.
– С праздником, милый! – ответила Эллен, приподнимаясь на цыпочки и целуя его в щеку.
– Мама и папа скоро будут. Но они, к сожалению, надолго остаться не смогут.
– Еще бы, – ответила Айрис, взяв маленького Колина на руки. – Сегодня самый бойкий день в баре, после Дня святого Патрика и Рождества.
– Послушайте, не хотел речь заводить, – начал Питер, и они с Мэйзи нервно переглянулись. – Эммет тоже сюда заявится?
– Мы его пригласили. Сочли, что обязаны, – ответила Айрис, осознав, что у Великой Перемены появилась очередная жертва.
Голема создали с определенной целью. Он присутствовал на церемонии жеребьевки нового якоря в качестве представителя от девяти ведьмовских кланов. Но произошло нечто, что превратило его в живое существо. Настоящего мужчину.
– Знайте, – произнес Питер. – Что-то здесь не так. Думаю, даже мама сама не понимает, но она почему-то не любит этого парня. Если будет маячить перед глазами…
– Мы постараемся, чтобы они не встретились.
– Не стоит беспокоиться, – заверила Питера Эллен, не отрываясь от Колина. – Не будем, не будем, – заворковала она с ребенком, и тот улыбнулся во весь рот, глядя на нее.
– Уже месяц Эммет большую часть времени проводит на кладбище Бонавентура. Не пойму, что его привлекает на кладбище, но однажды я шпионила за ним.
– Он могилы посещает? – осведомилась Мэйзи.
– Не могилы, а одну, конкретную. Часами сидит у статуи Коринны Лоутон. Думаю, он каждый день туда ходит и…
Эллен задумалась, размышляя, нужно ли продолжать.
– И что? – спросил Адам, навострив уши при упоминании о неразгаданной тайне.
– Понятия не имею, – нехотя проговорила Эллен. – Мне вообще неудобно было оказаться на Бонавентура и следить за ним. Зря я вам все выложила.
– Давай уж дальше, сестренка, – настояла Айрис.
Эллен пересадила Колина на колени и принялась качать.
– Эммет сидит у могилы и с кем-то разговаривает.
– Просто безумие, – резюмировал Питер.
– Нет! Готова поклясться, я слышала, как ему кто-то отвечает.
Все умолкли, пожимая плечами, а потом уставились на Эллен.
– Я ничегошеньки не знаю, – тихо сказала она.
Неожиданно Колин начал радостно вопить. Его мордашка просияла, и он показал на «дерево для лазания».
– На что ты смотришь, малыш? – спросила Эллен, взяв Колина за руку, которой он тыкал в сторону дуба, и несколько раз ее поцеловав. Колин засмеялся и сразу же переключил свое внимание на звонок велосипеда.
Глава 35
Статуя Коринны Лоутон представляла собой девушку, сидящую на краю скамейки. Таким образом ее родственники выразили пожелание, чтобы судьба Коринны в загробном мире зависела от ее встречи с Господом. Коринна родилась в одной из самых уважаемых в Саванне семей и многие годы покровительствовала изящным искусствам. В том возрасте, к которому другие женщины уже давно были замужем, она сбежала в Италию, где, наконец, нашла свою настоящую любовь, встретив там местного художника. Узнав о приготовлениях к свадьбе, ее родные приехали в Италию и заставили ее вернуться в Саванну. Нашли Коринне «подходящего» мужа и наметили дату торжества.
Утром, за несколько часов до церемонии, тело Коринны, облаченное в белое платье, обнаружили в реке.
Памятник получился весьма живописным, однако он не выражал скорбь и сожаление родственников, напротив, он ярко демонстрировал, что смерть Коринны произошла по ее вине. Близкие сделали все возможное, чтобы вернуть ее к респектабельной жизни. Вуаль, которую невесте полагалось надеть, лежала у ее ног, а сама Коринна сидела вполоборота спиной к кресту и арке, символизирующей райские врата. Какими жестокими могут быть люди, считая, что они имеют право судить о душе другого!
Я сомневалась, что Эммет понимает смысл, скрытый в скульптуре. Ведь, что ни говори, но если бы он немного поразмыслил, то сбежал бы отсюда со всех ног. Хотя, зная Эммета, можно было предположить, что ему доставляет удовольствие быть местоблюстителем Господа.
