Елена Жаринова - Дети Филонея
Видеть эти глаза… чувствовать эти губы… Да, вот так, встав на цыпочки, медленно и нежно… И пусть на это смотрит бывшая жена. Раз бывшая — может и отвернуться…
Конечно, о многом надо поразмыслить. Например, о странной фразе Малаганова: "Я уверен, что Вселенная предназначала нам другой файл…"
Ульяна украдкой взглянула на часы и решила: это подождет. У нее, как у Золушки, до полуночи оставалось всего несколько минут…
В это время в квартире Кэт раздался звонок в дверь — очень резкий, как все ночные звонки.
— Кто это? — испуганно вздрогнула хозяйка.
Аэлита уставилась на Малаганова посветлевшими от злости глазами.
— Неужели это нас арестовывать идут? Назар! Ты бы хоть в зубы дал своему троянскому коню!
— Вы что… — прошипел Назар, хватая Малаганова за ворот. — Вы все-таки…
Малаганов вырвался, красный от возмущения.
— Я никому про вас не говорил! Я совершенно не хочу, чтобы АМ достался Организации!
Звонок повторился — еще громче и бесцеремоннее.
— Откройте, милиция, — послышался голос.
— Что им надо? — Аэлита ходила по комнате, заложив руки в задние карманы джинсов.
— Может, соседи нажаловались? — шепнула Кэт.
— Света все равно нет, — равнодушно заметил Енот. — Даже если это из Организации, они ничего не найдут. Надо открыть, а то дверь высадят.
Дюжие парни в серой форме молча промаршировали в комнату. За их широкими спинами сонно покачивались две пожилых соседки. Слепящие лучи фонариков забегали по лицам присутствующих.
— Веселовская Аэлита Олеговна? — дежурно спросил старший.
Аэлита вопросительно хлопнула ресницами. В руках у старшего оказалась белая замшевая сумка.
— Ваша?
Снова взмах ресниц.
— Ионов, посвети мне!
Старший уверенно порылся в сумке и достал оттуда перетянутый красной резинкой пакет с белым порошком.
— Ваше? Аэлита Олеговна, это ваше?
— Это не мое, — хрипло прошептала Аэлита, пятясь к балкону.
— Придется проехать с нами.
— Аля! — растерянно воскликнул Назар.
Реальность сменилась, как будто набежала огромная волна. Ею смыло милиционеров, понятых, Малаганова. На месте АМ возник старенький "IBM", зато появился свет.
Аэлита, нахмурившись, вспоминала, что было с ней в Реальности-1. Ее лицо становилось все белее.
— Какая-то сволочь меня подставила, — задумчиво сказала она, проведя пальцами по коротким волосам. — И сейчас меня, наверно, уже выводят под белы руки.
Кэт всхлипнула. У Енота дернулся кадык, будто он проглотил бильярдный шар. Он схватился за голову и, подвывая, выбежал на балкон.
16 мая, вторник
— Буржуазные средства массовой пропаганды не могут отрицать тот факт, что безработица в странах Западной Европы выросла на три сотых процента… Рекреационные круги Бонна…
— Реакционные, — автоматически поправила Ульяна.
— Что?
— Круги — реакционные.
— Реакционные круги Бонна под предлогом так называемой борьбы с терроризмом требуют ограничить демократические права на собрания и демонстрации…
Рита Конюхова, близоруко поднося к глазам газетные вырезки, бубнила политинформацию. Интересно, она понимает хоть четверть того, что говорит? Класс зевал. На "камчатке" шушукались, второгодник Смуров откровенно спал, уронив нестриженую голову на руки. Ульяне сегодня было не до дисциплины.
Она присела на подоконник, уступив Рите место за учительским столом. За окном лил дождь. Ветер безжалостно разбрасывал по асфальту хрупкие молодые ветки.
Все утро Ульяна не находила себе места. Разлука с Владом в этот раз оказалась особенно болезненной. Не утешало даже то, что где-то в таинственной материи Мифа они по-прежнему были или хотя бы могли быть вместе.
Что с ним сейчас? Выполнит ли Назар свое обещание? Ей оставалось только ждать. Но когда есть чего ждать, жизнь имеет смысл, ведь правда?
Вот опять она хлопнула себя по карману старенького вязаного жакета. Напрасно: мобильный телефон остался в другой реальности. А звонить Назару со служебного невозможно. Ждать, ждать…
— А теперь о событиях в нашей стране, — возвысила голос Рита. — В преддверии дня рождения пионерской организации имени Ленина Валентина Константиновна Тропинина встретилась в Кремле с лучшими пионерами страны…
— Ульяна Николаевна, а из нашего класса лучших пионеров в этом году в комсомол примут? — спросила с места отличница Аня Шахова.
— Нет. Все будут вступать на будущий год.
— Ну… — огорчилась Аня. — А сестра у меня в комсомол в седьмом классе вступила. Я уже весь Устав выучила…
— Да на фиг тебе это надо? — Витя Горенко оторвался от игры в "морской бой". — У меня тоже брат на два года старше. Теперь у них как субботник, так все добровольно, а комсомольцы обязательно. Пять человек пашут за весь класс. Как наказанные.
— Хватит болтать! — оборвала его Ульяна. — Рита, ты закончила? (Слава богу, — добавила она про себя). — Открыли дневники, записали: завтра — комиссия из РОНО. Всем привести в порядок форму. Галстуки выгладить. Яркие значки поснимать. Девочки, серьги оставьте дома. Саша Смуров, доброе утро! Тебе не мешало бы подстричься.
— А вы при комиссии всех будете спрашивать? — проснулся Смуров. — А Дина Самуиловна седьмому "Б" сказала: кто знает, поднимает правую руку, кто не знает — левую. Давайте тоже так.
— Смуров, ты все равно "право" с "лево" перепутаешь, — презрительно фыркнула Шахова.
— Тебя, Саша, я вызывать не буду, — успокоила Смурова Ульяна. — Все, бегите на урок. Дежурные, не забудьте про свои обязанности. Удачного дня!
Дети, прогрохотав стульями, выбежали из класса. Ульяна, у которой не было первого урока, поправила парты, стерла с доски тему политинформации и снова подошла к окну.
На улицу было холодно даже смотреть. Огромные пузыри лопались на серых лужах. Зябко обхватив себя за плечи, Ульяна думала: а вдруг у них с Владом все получится? И летом они слетают на недельку к морю… К ненашему, сказочному, Средиземному… И никакой Маятник их оттуда не выдернет. Господи, как тянется сегодня время…
И тут же, словно по заказу, время пустилось вскачь.
Прибежала запыхавшаяся дежурная:
— Ульяна Николаевна, вас к телефону.
Сердце пугливо прыгнуло в пятки. Скользя туфлями по натертому паркету, Ульяна бросилась в учительскую. Кто это? Назар? Адольф? Она не сомневалась, что звонок имеет отношение к Сбою. Но услышать этот мелодичный голос она была не готова.
— Ульяна? Это Аэлита. Надо поговорить.
Сбитая с толку, Ульяна начала запинаться. Она объяснила, что освободится не раньше двух.
