Андрей Бондаренко - Кошачий Мир
Звуки, долетавшие со стороны искомой долины, были – без всяческих сомнений – крайне подозрительными и зловещими: тихие скрипы, изредка прерываемые резким повизгиванием, усталое покашливанье, сопровождаемое недовольным фырканьем, не говоря уже о регулярных бряканьях и едва слышных перестуках.
– Помнишь, Птичка, как мы встретились? – заговорщицки усмехнулась графиня Каспер, сидящая на плече у девушки. – В самый первый раз, я имею в виду?
– Помню, конечно. Ты забралась на забор, а я сидела…. Ага, отличная мысль. Предлагаешь – забраться на древесный ствол и произвести осмотр местности с высоты? Что же, дельное предложение. Безоговорочно принимается…. Как тебе данное деревце?
– Годится. В меру толстое и высокое. Да и кора удобная. Удобная, понятное дело, для моих острых коготков…
Через два с половиной эрла подъём был успешно завершён, и они устроились-угнездились на толстой ветке, расположенной примерно в одной десятой дана над землёй.
– В одной десятой? – неуютно передёрнув плечами, прошептала Наталья. – Пожалуй, будет слегка повыше. Одна восьмая дана, скорее всего.
– Высоты боишься? – понимающе хмыкнув, также тихо поинтересовалась Аша. – Бывает, конечно. А ты, Птичка, пренебреги – как любит советовать наш мудрый командир. То бишь, твой широкоплечий и рыжеволосый женишок…. Кстати, отличная смотровая площадка.
– Тут ты полностью права. И жених у меня рыжеволосый. И площадка просто отменная. Всё как на ладони, даже бинокль не требуется.
– Как на ладони – это да. То есть, как на подушечке передней лапы. Только, вот…. Что, собственно, означает эта экстравагантная картинка?
Картинка, действительно, была приметной – по идеально-ровной долине, покрытой короткой сине-голубой травой, следовал, держась от кромки леса в трёх-четырёх данах, полноценный караван, состоящий из нескольких десятков крепких кожаных возков-фургончиков, влекомых вперёд приземистыми буро-коричневыми волами, кавалькады всадников на чёрных лошадях и колонны пеших путников, несущих на плечах разнообразный скарб. Чёрно-серые и тёмно-жёлтые фургончики катили вперёд показательно неторопливо – сразу чувствовалось, что они загружены от души. Всадники, наоборот, передвигались по голубой мирранской степи налегке, закладывая – время от времени – широкие петли в разные стороны и даже иногда устраивая локальные соревнования-скачки. Пешеходы же выглядели однозначно измотанными, усталыми и измученными.
– Это, подружка моя, четвёртая «теневая» колонна, – пояснила Натка. – Или же только её малая часть…. Куда, интересно, направляются эти деятели? К Столице?
– Нет, в обратную сторону…. Почему ты заговорила о четвёртой колонне?
И, вот, эти гуманоиды на лошадях. Для чего они так странно вырядились?
– Всё очень просто. Помнишь, как мы, находясь под Защитным Куполом, смотрели новостную телевизионную программу? Так вот. Выступавший диктор тогда сказал, что представители Теневой Системы высадились в четырёх разных районах «кошачьей» Мирры. Высадились и, сформировав четыре ударные колонны (не считая специальных мобильных групп), планомерно стягиваются к мирранской Столице. После выступления диктора показали несколько сюжетов. Участники первого колониального подразделения, судя по их одежде, вооружению и прочим причиндалам, изображали из себя беспутных и свободолюбивых пиратов. Бойцы второго – странствующих арабских паладинов. То бишь, этаких своеобразных «генералов песчаных карьеров». Члены третьего – античных героев в бронзовых доспехах…. А сейчас перед нами – четвёртый отряд. Или же, что вернее, только его малая часть, доставляющая к Порталу военные трофеи и прочее награбленное добро. Какую тему «реставрируют» эти субчики? Нечто похожее на «земной» Дикий Запад. Мол, отважные переселенцы, не ведая страха, преодолевают бескрайние североамериканские прерии. Широкополые шляпы, ковбойские сапоги, яркие шейные платки, специфичные кожаные штаны, замшевые куртки, украшенные – везде и всюду – длинной бахромой, резвые лошадки, фургончики, крытые разноцветными коровьими шкурами…. Естественно, речь идёт только о всадниках и о плечистых извозчиках, восседающих на облучках повозок. А пешие путники – это обыкновенные мирранские гуманоиды. Странная какая-то у них походка, нервная и слегка семенящая. Подожди-ка, воспользуюсь биноклем…. Ну, так и есть. Пленённые мирранские гумми выполняют функции подневольных носильщиков. Очевидно, добыча оказалась гораздо богаче, чем ожидалось. Фургончики забили доверху. Что дальше? Как и на чём транспортировать до Портала оставшееся добро? И бросить, честно говоря, жалко. Вот, и вспомнили о простейшем древнем способе. А для того, чтобы пленные по дороге не сбежали, их ноги оснастили специальными кандалами, не позволяющими делать широкие шаги…. Почему нигде не видно клыкастых псов? Из-за гумми, понятное дело. Они же, увидев или учуяв собак, тут же забывают обо всём на свете и бросаются в атаку. Да, некрасивый и неожиданный расклад образовался. Блин горелый…
– О чём это ты, милая Птичка? – прикинулась непонимающей юная мирранская графиня. – А, наверное, о постигшем тебя разочаровании. Небось, до конца надеялась, что «теневики» являются лишь благородными чудаками, прибывшими в Кошачий Мир, чтобы освободить несчастных мирранских гумми от тяжкого ига подлых архмагиков?
– Не то, чтобы надеялась. Просто…. Просто не ожидала, что всё закончится банальным и ничем неприкрытым грабежом. А ещё эти кандалы. Противно.
– Кстати, а что транспортируют носильщики, закованные в кандалы?
– Да, всё подряд. Ковры, свёрнутые в рулоны, картины в позолоченных рамах, какие-то деревянные балясины, покрытые резьбой, знамёна и нарядные штандарты, тусклые зеркала. Опаньки…
– Что там такое?
– Клетки, в которых сидят бродяги. А в отдельной клетке – очень пожилой архмагик. Молоденький гумми несёт на плече связку красивых палево-серых шкурок…. Это что же? Они, то есть, шкурки, раньше принадлежали арархам?
– Сволочи они, эти «теневики». Гадкие, низкие и кровожадные гады.
– Согласна, – не отрываясь от окуляров бинокля, болезненно поморщилась Наталья. – А ещё беспринципные сволочи и самые натуральные уроды…. Стоп-стоп. Интересное кино намечается…
– В каком, извини, смысле?
– Видишь одинокого всадника на чёрном коне, подъехавшего к мирранским гумми?
– Вижу. Что в нём необычного?
– Это не всадник, а всадница. А если выражаться напрямик, то мадам Амальгама – собственной персоной. Ну, та самая представительница официальной «земной» делегации, которая при телевизионном «общении» с твоим отцом стояла у него за спиной.
