Джеймс Хоган - Сибирский эндшпиль
- Сети новостей забиты этим. Мирники-лоббисты гоняются за конгрессменами по всему Вашингтону, - сказал он Фоледе через стол. - Я должен присутствовать на совете безопасности сегодня в три часа. Полстраны умоляет сделать большой ответный жест. Некоторые европейские государства уже согласны принять их предложение. Мы ожидаем, что другие разведки выскажут осторожное согласие. Но ты, судя по всему, мрачен, и думаешь, что мы не должны поддаваться.
- Не забывай, что европейцы первыми бросились и в Мюнхен, - напомнил Фоледа. - Мне не нравится пассивная позиция, в которой мы оказываемся. Мне не нравится, когда мы пляшем под их дудку. Мне не нравится этот спектакль, когда мы рассыпаемся в благодарностях только потому, что они наконец-то поступили разумно. Как будто нам сделали одолжение. Когда они в последний раз устраивали большое благодарственное шоу из-за того, что мы действовали разумно?
Борден задумчиво посмотрел на него.
- Значит, за этим еще что-то есть?
Фоледа на секунду задумался, потом поднял глаза и кивнул.
- Да, я думаю, что вся эта шумиха с праздниками - прикрытие для чего-то большего. И я думаю, что это все-таки удар. У нас остается только восемь недель до срока, Фил.
Борден вздохнул. Они уже обсуждали это с советом безопасности и начальниками штабов, но пришли к общему согласию - страхи преувеличены.
- Черт, я же не могу начинать все сначала. Тебе не кажется, что в этот раз ты все-таки чересчур подозрительно к этому относишься?
- Нам платят за то, чтобы мы относились ко всему подозрительно. И у нас это хорошо получается. Потому мы и работаем вместе столько времени.
Борден вздохнул, с сомнением глядя на него.
- Это значит, что сегодня я буду популярнее оспы. Я хочу спросить - у нас есть что-то новое? Все, о чем говорит эта Доркас, сходится. Перехват в АНБ ничего не обнаружил, а некоторая информация, которую она дает, слишком ценная для подарка. Что еще мы можем сказать о ней?
Перехват следил за выражениями "Комитет за Свободу и Достоинство" и "Черепаха", о которых упомянула Барбара во время своего разговора с Анной в Лондоне. Агентство Национальной Безопасности сообщило, что пока в советских линиях связи эти слова не встречались. Хотя это и было отрицательное заключение, но это поддерживало историю Анны.
- Не в этом дело. Они могут провести любую проверку. И я рад, что с ней все в порядке, - ответил Фоледа.
Было и еще одно свидетельство в пользу советской позиции. Только что пришел конфиденциальное сообщение из французского Второго бюро, о французском агенте Морисе Дескаре, который был обменен и выпущен с "Валентины Терешковой". На опросе он заявил, что во многих случаях ему приходилось работать в тех частях колонии, где предположительно располагались системы вооружения и вспомогательное оборудование, но не увидел и следа подобных систем. Физиологическое и психологическое обследования показали, что он находился в добром здравии, действует нормально и полностью владеет собой.
- Ладно, Берн, я попытаюсь затянуть решение еще немного, но настаиваю на использовании Таксиста, - в конце концов решил Борден.
- Мы все проверяли Анну Доркас - и настолько, насколько вообще можно быть в чем-то уверенным, мы уверены, что с ней все в порядке. Поэтому мы допускаем, что Таксист чист и ты можешь проверить свою догадку о том, что он связан с Ошкадовой - каким-то нераскрытым АНБ способом, а Ошкадова находится там же, где Пономарь и Панголина.
Пономарь и Панголина были кодовые имена Мак-Кейна и Полы.
- Мы не будем ходить вокруг да около и скажем Таксисту, что мы знаем, с кем он говорит, и что нам нужен сквозной канал связи с нашими людьми там наверху. А на заседании я постараюсь отложить решение, скажу, что мы хотим получить независимое подтверждение.
Фоледа откинулся на спинку кресла и несколько секунд устало тер брови. Он хотел ответить, но остановился, вздохнул и кивнул головой, словно желая сказать, что он доволен - дальше некуда.
- О'кей.
- Большего мы не сможем, - Борден выжидающе смотрел на Фоледу. - Что тебя так беспокоит во всем этом деле?
Фоледа старательно выбирал слова:
- Давай вернемся к самому началу и обдумаем все то, что случилось с тех пор. И задай себе один вопрос: А что, если Волшебник все-таки был двойным агентом?
34
Путь, которым пользовались члены комитета побега, вел через потолок камеры В-12, в которой оказался необыкновенно покладистый староста, а оттуда через промежуточный обслуживающий уровень - на поверхность. Он выходил в подвале Блока Обслуживания, здания в восточном конце зоны, там находились магазин и другие нарушения режима, которыми с радостью пользовались привилегированные заключенные. За задней стеной Блока Обслуживания уровнем ниже находилась площадка для прогулок заключенных нижнего уровня. Из Блока ход шел под землей к домику 8, в котором жил Истамел с тремя другими. Домик находился в середине жилой зоны на поверхности, то есть над комплексом Центра на нижних уровнях. Истамел вместе с другими прорылись вниз в верхние машинные галереи подземного уровня, а оттуда проникли в шахту лифта, которая шла через весь Центр и ниже последнего уровня с камерами. Обслуживающий люк в стене шахты открывался как раз на машинную палубу, где был расположен Склеп.
Все пути побега, которые искал комитет, включали в себя проникновение в ось станции. Это было неизбежно, поскольку именно там стыковались советские транспортные корабли, единственное средство, на котором можно было покинуть колонию. Среди планов побега, о которых говорил Сэрджент, было: спрятаться в контейнерах с материалами или аппаратурой, которые должны были подниматься в ось, подкупить русских, поднимающихся туда по работе, спрятаться внутри оси во время работ, и наконец, подъем на высоту полумили по системам труб и вентиляции внутри спицы.
Основным недостатком этих предложений было то, что Советы предприняли все возможные меры безопасности, чтобы защитить любой мыслимый путь к спице. Каждая машина, которая должна была подниматься в ось, прочесывалась перед отправлением три раза, снаружи и внутри. Проверки пропусков среди персонала были непроходимыми. Конструкции, окружавшие входы в шахты лифтов были настоящими джунглями из датчиков сигнализации. Как обнаружили заключенные, убегавшие с работ за пределами Замка, система безопасности в большинстве мест внешнего кольца "Терешковой" была очень слабой. Но проникновение в спицы было совсем другим делом и многие подопытные свинки комитета поплатились за это. Так как сквозь спицы вел единственный путь из станции, а на таком расстоянии от Земли охранники были на вес золота, то такая система, вероятно, имела смысл.
