Джеймс Хоган - Сибирский эндшпиль
- Ты знаешь, что я имею в виду. Наука - это реализм, отсечение любой выдумки. Если этого не сможешь сделать, то никогда не узнаешь истины. Так можно построить в свой голове собственный "Потемкин". И иногда из него бывает очень трудно выбраться, но уж если выберешься оттуда и оглянешься на свою тюрьму, которую столько времени считал реальностью - будет то же чувство освобождения и возможностей бесконечного роста.
- Как с идеями Ко об эволюции, - добавил Скэнлон.
- Это одно и то же, - возразил Рашаззи.
Официант с восточными чертами лица вернулся к столику и пока он принимал у Полы и Рашаззи заказ, Мак-Кейн внимательно разглядывал его. В его чертах смешалось японское и китайское происхождение, но ни то, ни другое никак не могло взять верх. За годы своей работы на Востоке Мак-Кейн приучился отличать китайцев от японцев. Неожиданно новая мысль пришла ему в голову и он нахмурился.
- Простите, вас случайно зовут не Накадзима-Лин? - спросил он у официанта.
- Нет, сэр. Моя фамилия Джонс.
Мак-Кейн расслабился со вздохом облегчения.
- Приятно это слышать.
- Что приятно, сэр? - поинтересовался официант.
Мак-Кейн посмотрел на звезды за стеной.
- О, это долгая, долгая история. Скажем так, это могло быть совпадением - а я никогда не доверял совпадениям.
Остальные рассмеялись. Скэнлон и Мак-Кейн заказали еще по одной.
А тем временем высоко в небе, совсем рядом с Луной, взошла крошечная звездочка.
