Ольга Ларионова - Лабиринт для троглодитов
- Закройте глаза и слушайте меня! - крикнула она им в отчаяньи. - Эти стены и ворота открыты только для разумных! То, что они похоронены вне Пресептории, - предупреждающий знак!..
- И все-таки, почему их спрятали во внешней стене? - спросили наверху неразличимым голосом, и она поняла, что ее просто не слышат.
- Это знак, понимаете, знак того, что они еще не разумны, что им туда нельзя!
- И все-таки, почему... - механическими, магнитофонными голосами твердили в недосягаемой для ее голоса вышине, и она вдруг увидела, что между гребнем стены и неподвижной группой людей просвечивает полоска пепельного рассветного неба...
Она вскочила, еще до конца не проснувшись, и ударилась головой о что-то кожаное в упругое. Вспомнила - шторм-будуар. Неужели проспала?
Она приоткрыла щелочку - так и есть, все гнезда пусты, а из соседнего помещения доносится сдержанный гул. Кушают, нехорошие люди!
Натянуть форму и сполоснуть лицо под родниковой струйкой фонтана было делом трех секунд. Приглаживая влажные волосы и намереваясь высказать все, что она думала по поводу подобных проявлений гуманизма, она вылетела в трапезную и...
"Если по вчерашнему счету, то - девять", - сказала она себе. Потому что в окружении всех одиннадцати стратегов за столом сидела Мара Миностра, краса ненаглядная. Златокудрая, ясноокая, в кремовой блузке и шортах, стилизованных под форму Голубого отряда, в сплошных клапанчиках, кантиках, строчечках со штучками и дрючками. И сшито, между прочим, не роботами. Варвара вдруг всей кожей почувствовала, что надетое на ней самой как-то мешковато и главное - всю ночь пролежало под подушкой. Подобные мелочи ни разу в жизни ее не удручали, но, видимо, все рано или поздно бывает в первый раз...
Варвара приблизилась к столу и королевским жестом пресекла джентльменский порыв альбатросов космоса, пытавшихся подняться при ее появлении. Села. Прислушалась. Интервью двигалось полным ходом - Мара работала, и работала на совесть:
- Без вашей искренности, на которую я так надеялась, мне не донести до моих слушателей всю глубину мироощущения нежной и сильной души и аналитического ума перед грандиозностью и проблематичностью роли верховного судии доселе чуждого вам мира, перестройка основ которого...
Гюрг, с ласковой улыбкой слушавший воркующий голосок обольстительной гостьи, без колебания положил свою узкую ладонь на ее запястье, прерывая журчащий поток:
- Но в нашу компетенцию не входит что-либо перестраивать. Достаточно поверхностного отчета, кстати, уже почти готового, и краткого руководства к действию - что взорвать, что закопать. Но - не сами. Мы белоручки.
- И вы не попытаетесь выключить этот... как его все называют... подводный управляющий центр?
Все называют - надо Же! Совсем недавно его называли "несуществующий управляющий центр".
- Дорогая Мара, мы пальцем его не тронем, уверяю вас! И зачем? Мы подсчитали всю энергетику, которая предположительно на его совести за эти полтора года, и нашли, что она падает почти по экспоненте. Так что подержим еще несколько лет эту базу на новой площадке, а потом можно будет понемножку и к морю возвращаться. Что же касается зверья, то на первых порах придется понаставить тут силовые барьеры различных уровней, чтобы не переели друг друга с голодухи... Я не слишком злоупотребляю специальной терминологией?
- Нет, что вы! Я давно заметила, что мужские коллективы обладают своеобразной особенностью - хранить в себе что-то неизбывно детское... Так продолжим? Ваша вчерашняя находка, о которой пока знает только начальник базы...
- И вы. Откуда только?..
- Я - пресса, и притом в женском роде... Так что вы простите мне эту маленькую слабость - быть по-мужски оперативной.
Это ж надо - сделать самой себе комплимент в таком изысканном стиле! Но на командора это подействовало мобилизующе:
- Как бы я хотел, чтобы мои лежебоки хотя бы отдаленно приблизились к вам! Но наш батискаф застрял на дороге с космодрома, и мы погрязли в самой рутинной отчетности, заменяя дела бумагой.
- Так объединим наши усилия! И начать я предлагаю со съемок ваших питекантропов.
- Видите ли, мы в какой-то степени уже... - промямлил Гюрг.
- Это не имеет значения! Ведь мы же с вами договорились работать на более высоком профессиональном уровне! Нет, нет, это не упрек - мне очень не хотелось бы, чтобы вы меня так поняли; напротив, я самого высокого мнения о вашей профессиональной подготовке, иначе я не была бы здесь! Но уровень определяется не только интеллектуальным потенциалом и квалификацией исполнителя, но в значительной степени - классом его инструментария - вы согласны? Так вот, я предлагаю свой "Соллер-люкс".
- У вас "Соллер"? Нам его обещали только через два сезона... Невероятно! Мы даже не видели опытного образца!
- Я так и думала. Поэтому начнем с конца; я хочу вам продемонстрировать изображения, которые сняты, правда, не с его помощью, - вы ведь знаете, что он воспроизводит даже самые обыкновенные голограммы; так вот, предвидя этот разговор, я перед эвакуацией нас отсюда привела всю аппаратуру в боевую готовность... Кстати, Варвара, вам она не помешала? Ваш робот с очень смешным именем согласился мне помогать!
Варвара от растерянности только пожала плечами. Речь шла, по-видимому, о помещении таксидермички, где она не была с того памятного разговора, первого и последнего, когда она отказалась заделаться интервьюируемым кроликом. С тех пор она ни разу не вспомнила о своем былом пристанище, полагая, что Ригведас все оттуда вывез и заботиться не о чем. Но, как говорится, свято место пусто не бывает...
- Так вот, для большей убедительности я хотела бы пригласить всех присутствующих ближе к берегу - проекция будет осуществляться на пляже, настройка жестко зафиксирована. Вы не возражаете? - Призывный жест, аннулирующий все возражения.
- Наоборот, наши желания совпадают - нам пора на работу, - командор обратил к окружающим замутненный взор. - Коллеги, прошу, в колонну по два...
Все обреченно поднялись, и Варвара вдруг поняла, что никто из них, кроме Гюрга, в течение завтрака не сказал ни единого слова. Она попыталась отстать, потому что органически не способна была шагать в колонне, но Шэд самым естественным образом задержал шаг, так что они оказались рядом, и Варвара очутилась-таки в строю и неощутимо для себя пошла в ногу. Спереди доносился артезианский смех и щебет: "Я оставляю за вами право на сомнения, поскольку внешнее впечатление... Но все мои интервью... Они остались моими лучшими друзьями - и Док Фанчелли, и Параванджава, и братья Каплан - они очень высокого мнения..."
Интересно, а если бы она предложила добираться до пляжа, по-пластунски, командор и на это согласился бы с той же обреченной покорностью?
