Александр Мееров - Защита 240
- Почему?
- А вдруг листочек сплава каким-нибудь образом ускользнул бы и попал туда... к Эверсу?
- Это было исключено. Листочек, который вам вручил капитан Бобров, радиоактивен, интенсивно излучает, но это, конечно, не секретный сплав БФВ.
Егоров жадно выспрашивал у Титова все подробности, о которых тот только знал, оживился, повеселел. Вскоре к ним присоединился капитан Ливенцов, тоже приглашенный на совещание. Капитан рассказал о своем посещении клиники, где были его моряки, показал составленные им к выступлению заметки.
Пришел профессор Сибирцев и пригласил собравшихся в кабинет. Резниченко отсутствовал. Директор института был даже доволен - не внесет сумбура в серьезное обсуждение, не будет разглагольствовать о своем проекте защиты.
Директору института в свое время нравилась пылкость молодого ученого, упорно отстаивающего свою идею проекта защиты от электромагнитной агрессии. Казалась привлекательной и смелость выбора своего, самобытного пути, правда, до последнего времени сберегаемого им в глубочайшей тайне. Только потом, когда проект рассмотрела правительственная комиссия, Сибирцеву стало ясно, что Резниченко выбрал легкий путь. Защитные каски! Нелепо. Если уж начнется борьба в эфире, если страна подвергнется электромагнитному вторжению, то способы борьбы должны быть другими активными и мощными. В начале своих исследований академик Зорин предложил систему глушителей, которые могли сбить работу излучателей противника. Это предложение легло в основу "Защиты 240". Само собой разумеется, что тема эта была совершенно секретной, Резниченко своим проектом занимался "любительски", не мог, да и, кажется, не хотел знать о том, что уже сделано в этой области. Теперь, когда возникло опасение, не затевается ли действительно какая-нибудь авантюра, Резниченко начал "козырять".
- Мы попросим вас, Петр Аниканович, - открыв совещание, обратился Сибирцев к Егорову, - сделать сообщение о собранном вами материале.
Егоров встал за кафедру, справа от которой почти во всю стену обширного директорского кабинета висела карта. Коротко, но очень обстоятельно доложил о собранных им материалах. Он начал с Браунвальда и закончил Порто-Санто - одним из двадцати семи пунктов. Случай с моторной лодкой проливал свет на многое. Теперь уже можно было точно охарактеризовать качество лучей, применявшихся и в Браунвальде и в Порто-Санто.
После Егорова выступил капитан Ливенцов.
Собравшиеся с напряженным вниманием выслушали оба сообщения и приступили к вопросам.
В самый разгар совещания вошел Резниченко.
- Федор Федорович, я прошу извинить меня за опоздание. Мне пришлось задержаться. Получен чрезвычайно интересный материал. - Резниченко волновался, говорил отрывисто, поглядывая то на Сибирцева, то на товарищей, которые сидели за длинным столом, накрытым зеленым сукном. Смотрите, - показал он несколько листков бумаги, - смотрите! Это то, чего я боялся, что я предвидел, что подтверждает мои опасения. Это должно заставить и вас, Федор Федорович, задуматься и поддержать мой проект защиты. Я знаю, вы тоже являетесь его крайним противником, и вы...
- Сергей Александрович, - лицо профессора постепенно наливалось кровью. - Вы как будто слишком взволнованны. Не кажется ли вам, что сейчас не время...
- Нет, именно сейчас время! Это то, - продолжал Резниченко потрясать бумагами, - что подтверждает мою правоту. Смотрите, вот текст выступления в Юнайтед Холл американского астронома профессора Джемса Кларка. Читайте!
11. КОСМИЧЕСКАЯ КАТАСТРОФА
Сплин, одолевший Диринга во Флориде, слетел с него, как только он окунулся в деловую жизнь Нью-Йорка. Диринг поселился в отеле "Ритц Карльтон", здесь же он вел и все свои дела: его участие в организации "Новой бериллиевой" должно было оставаться тайной, поэтому ему нельзя было появляться в южной части Манхэттена. Официально существовало предприятие по выпуску тонкого листового проката из специального сплава. Назначение проката и рецепт сплава составляли секрет фирмы. Через подставных лиц было проведено вложение основного капитала, и никто из немногочисленных сотрудников фирмы (даже управляющий) не знал, кто является ее подлинным хозяином. О связи Диринга с "Новой бериллиевой" было известно лишь одному человеку, который располагал доверием Диринга и оформлял все необходимое на бирже. В сумрачном ущелье небоскребов, именуемом Уолл-стрит, по соседству с банкирской конторой "Дж.Пирпойнт Морган энд компани" возвышалось громадное здание фондовой биржи. Поседевший на маклерских операциях Метью Гойлет был здесь своим человеком.
В операционном зале, уставленном рядами будок-конторок, царил невообразимый шум: бесконечные телефонные звонки сотен аппаратов, щелкание телетайпов, печатающих бюллетени с последними котировками, выкрики маклеров, заключающих сделки лично и по телефону. Помимо своих повседневных дел, Гойлет внимательно следил за тем, как биржевые дельцы реагируют на появление "Новой бериллиевой".
На стене операционного зала одна другую сменяли надписи о выдающихся биржевых событиях. В них ничего не упоминалось о "Новой бериллиевой". Гойлет был доволен: Диринг - его новый клиент - требовал, чтобы появление на свет "Новой бериллиевой" прошло на бирже без шума.
В те дни никто, даже самые осведомленные дельцы, не мог предположить, что создание этого акционерного общества являлось началом чудовищного мероприятия, которое будет потрясать впоследствии виднейшие финансовые, промышленные и торговые корпорации. При этом даже Гойлет, единственный человек, знавший о настоящем хозяине "Новой бериллиевой", не подозревал о ее действительной цели и причастности к ней Эверса.
Диринга радовало начало дела.
Алчный огонек, не угасавший в таком уравновешенном и воспитанном человеке, каким все считали Диринга, разгорался все сильнее и сильнее. Эверс втянул его в несомненно блестящую авантюру. Незаметно для самого себя, подчиняясь скорее жадному инстинкту, чем голосу разума, он все больше и больше проникался привычным азартом.
Несколько деловых встреч за завтраком, несколько веских слов, вовремя сказанных "сильным мира сего" в мимолетной беседе, и главное - усиленная рекомендация акций "Бериллиевой" самым близким людям привели к значительному увеличению первоначального капитала.
Диринг не упускал из виду и другое. Эверс - человек энергичный. На пути к достижению цели он не посчитается ни с чем и ни с кем. У него на побегушках не только ребята Клифтона, но и сам Клифтон, который не без основания может считаться королем темных дел. Это хорошо и необходимо, конечно, раз уж затевается большая игра. В конце концов не беда, если кое-кого придется убрать, чтобы не путался под ногами и не мешал, но...
