Александр Мееров - Защита 240
Тут же в лаборатории приступили к наметкам плана проведения опытов. В своих неожиданных слушателях Бродовский нашел прекрасных помощников. Молодежь увлеклась его идеями.
Не обошлось, конечно, и без шуток: девчата хохотали, представляя, как на полях будут расти древовидные папоротники, шутливо спорили, не разведутся ли в них мастодонты и мамонты, но шутки только оживляли деловую беседу.
Душистое, сияющее лето осталось за стеклянной дверью. Впереди покрытая снегом степь. Она сливается с темнотой горизонта. До Славино недалеко - город угадывается за низкими холмами, в том месте, где затянутое тучами желтовато светится небо. Вот уже показались весело перемигивающиеся в морозном воздухе огоньки. Еще с полкилометра - и появятся залитые светом корпуса филиала.
Лена и Михаил шли медленно, изредка перебрасываясь словами. Накатанная снежная дорога то темнеет, то озаряется голубоватым светом время от времени выглядывающей из-за туч луны.
Тишина.
Легко дышится на воздухе, прозрачном, пронизанном иголочками морозца, и хочется идти долго-долго, хочется много сказать...
- Лена!
- Да, Миша? - ее голос прозвучал особенно нежно в чистом, звонком просторе. А может... это только показалось...
- Хорошо здесь!
- Ты решил?
- Да! Решил, Лена. Завтра же еду в Москву. Поставлю в дирекции института вопрос о проведение опытов в тепличных хозяйствах...
- И?
- Сюда! К вам, в Славино!.. Надолго.
Лена молчала. Вокруг искрился радостный нетронутый снежок, плавными волнами уходящий к далекому горизонту. Ничто не нарушало спокойного однообразия заснеженной степи, только впереди, у дороги, показался маленький, сверкавший под луной холмик. Михаил вспомнил вечер в клубе, скованную льдом реку и по-детски осветившееся счастьем лицо Лены, когда она увидела ледяной "домик".
- Миша, - остановилась Лена. - Миша, ты помнишь?
Михаил взял ее за руки и долго смотрел в темные, припущенные на ресницах инеем глаза.
- Леночка, я все помню!
События развивались так, что накопленные материалы по "браунвальдскому делу" и по "сентябрьской" эпидемии энцефалита необходимо было обсудить на авторитетном совещании. Особая настороженность возникла после сообщения Ливенцова и обследования больных моряков в клинике Пылаева. У них симптомы были значительно менее выражены, чем у людей, побывавших в свое время в Браунвальде, но не оставалось сомнений: причина болезни одна и та же влияние излучения.
Напрашивалась мысль - нет ли связи между Браунвальдом и Порто-Санто? К чему готовились в Браунвальде - было ясно. К чему же готовятся там, где в двадцати семи пунктах наблюдались явления, очень схожие с браунвальдскими?
Во что же выльются эти события? Этот вопрос не мог не интересовать советских ученых.
К назначенному часу в обширной приемной Сибирцева начали собираться участники совещания. Егоров вошел в приемную, стараясь быть незамеченным. Он был взволнован и бледен настолько, что его рыжеватые веснушки выступали на лице особенно четко.
- Что, Петр Аниканович, волнуетесь? - спросил его Титов.
- Я? - Егоров привычным жестом поправил очки. - Я не волнуюсь. Собственно, почему я должен волноваться?
- Вы же сегодня основной докладчик.
- Ах, это...
- А вас беспокоит другое? - Титов пристально посмотрел на маленького Егорова, одетого в хороший, но мешковатый костюм. Тот отвел глаза и растерянно переспросил:
- Я не понимаю, что _другое_?
- Свидание в библиотеке.
- Какое свидание? - в этом вопросе было больше испуга, чем недоумения, которое хотел разыграть Егоров. Титов взял его под руку и отвел в дальний угол приемной.
- Петр Аниканович, совещание обещает быть ответственным, и я хочу немного успокоить вас. Ведь я понимаю, тревожит вас эта история с листочком сплава.
- Иван Алексеевич, так вы знаете?
- Успокойтесь, мой друг, - мягко улыбнулся Титов, - я все знаю.
- Мне сказали, что даже с вами нельзя...
- Правильно. До поры до времени вы ни с кем не должны были говорить об этом, а теперь...
- Значит, вы знали, что я должен был пойти на это свидание?
- Знал. Капитан Бобров, советовался со мной, прежде чем поручить это дело вам.
- Я так хотел поговорить с вами! Хорошо, что теперь уже можно. Вы не представляете, сколько я пережил в эти дни. Я даже переставал верить капитану Боброву, а посоветоваться ни с кем нельзя. У меня закрадывалось сомнение: а вдруг и Бобров... Подумайте, секретнейший сплав отдать в руки явного врага! Иван Алексеевич, как я рад, что...
- Давайте сядем, Петр Аниканович. Я расскажу вам кое о чем.
Титов и Егоров присели на диван, в стороне от собравшихся. Титов закурил папиросу и только после того, как затянулся несколько раз, заговорил:
- Прошлым летом, как вы знаете, я был в Петровском. Вместе с Бобровым. Он занимался расследованием этой истории с Никитиным. О ней вы все знаете. Так вот, помню, в один воскресный день сотрудники филиала отправились на рыбалку. Меня снедало нетерпение поскорее распутать всю эту загадочную историю, а капитан преспокойно целый день ловил рыбку. Откровенно говоря, меня злило это. Казалось, нельзя терять ни минуты, а тут этакое нудное времяпрепровождение. Да, рыболов он заядлый, но оказалось, что рыбалка-то ему и помогла. Понял я это только недавно. Теперь он встречает меня и не без ехидства спрашивает: "Что, клюнуло?"
- Иван Алексеевич, - Егоров глянул в добродушно-хитроватое лицо Титова, - да не томите же. Расскажите, наконец, в чем дело.
- А вы разве до сих пор не поняли?
Егоров усиленно замигал близорукими глазами, быстро поправил очки и пожал плечами.
- Ничего не понял.
- Не поняли! А сами, простите, послужили удочкой. Рыболов-то наш мудрым оказался. Когда вы сообщили ему, что вами как сотрудником, занимающимся "загадкой Браунвальда", заинтересовалась подозрительная личность, он решил через вас пустить приманку - листочек сплава. На приманку клюнули. Листочек пошел по цепочке, и вся цепочка начала излучать. Шпионы стали мечеными, наши приборы помогли их выловить. Выяснилось, что работали они... - лицо Титова стало строгим, - работали на Эверса. Теперь отлегло?
Егоров удовлетворенно кивнул, заулыбался, но тут же стал серьезен.
- А ведь "рыбалка", задуманная капитаном, была рискованной.
- Почему?
- А вдруг листочек сплава каким-нибудь образом ускользнул бы и попал туда... к Эверсу?
- Это было исключено. Листочек, который вам вручил капитан Бобров, радиоактивен, интенсивно излучает, но это, конечно, не секретный сплав БФВ.
Егоров жадно выспрашивал у Титова все подробности, о которых тот только знал, оживился, повеселел. Вскоре к ним присоединился капитан Ливенцов, тоже приглашенный на совещание. Капитан рассказал о своем посещении клиники, где были его моряки, показал составленные им к выступлению заметки.
