Бернар Вербер - Третье человечество
На этот раз Авроре шутить расхотелось.
— Теперь, после вашего рассказа, мне кажется, что нечто подобное я читал в энциклопедии своего прадеда, — вспомнил Давид.
— Полковник Овиц является потомком одного из немногих выживших членов этой семьи цирковых лилипутов. В результате она затаила лютую ненависть к любым формам тоталитаризма.
Аврора покачала головой.
— Семью Натальи освободили из концлагеря русские войска. Ее близкие бежали на юг, добрались до освобожденной Греции, а потом уехали в Израиль. Там семья Овиц вновь собрала театральную труппу, которая обосновалась в Гель-Авиве. Мать Натальи сотрудничала с израильскими спецслужбами, в первую очередь с подразделениями, которые разыскивали нацистских палачей. Именно она обнаружила в Бразилии следы Менгеле. Затем она создала в недрах израильских спецслужб отряд «шпионов-карликов» и добилась результатов, достаточно впечатляющих, чтобы получить звание полковника. Ее дочь пошла по ее стопам. Она изучала биологию в Хайфе, затем вступила в Моссад с единственной целью — бороться с нацизмом во всем мире.
— И какое отношение это все имеет к Франции?
— Любовь. Она встретила меня, — тем же бесстрастным тоном ответил лейтенант Жанико.
Аврора остановилась и посмотрела ему в глаза:
— А вы? Кто вы такой? Что в этом проекте делать бывшему баскетболисту?
Он даже не улыбнулся:
— Моя семья проделала тот же путь, что и семья Натальи, только в обратном порядке.
В воздухе повисла гнетущая тишина.
— Мой дед был высокопоставленным членом Коммунистической партии Франции.
— Но ведь коммунисты всегда противостояли нацистам…
— Да, но, когда 23 августа 1939 года, во время подписания германо-советского пакта, Гитлер на глазах у фотографов всего мира пожал руку Сталину, французские коммунисты получили из Москвы инструкцию умерить свою критику в адрес фашистов.
Об этом Аврора не знала.
— Они конечно же отказались?
— Согласились. Иначе было нельзя. А когда немцы оккупировали Францию, Жак Дорио, вместе с несколькими бывшими товарищами-коммунистами, основал коллаборационистскую Французскую народную партию. Ее возглавил немощный старик, который после падения Франции вознесся на самые вершины власти, — маршал Петен.
— Об этом обстоятельстве я забыл, — озадаченно признался Давид.
— Многие предпочли стереть это из памяти. Люди никак не могут понять простую истину: все диктаторы поддерживают друг друга, независимо от того, под какими знаменами выступают — черными, красными или зелеными. Все они отстаивают одни и те же ценности — работа, семья, Родина. И делают это одними и теми же средствами — насилием и страхом.
— Значит, Наталья… в вас влюбилась… — Аврора вернула его к рассказу.
— Мой дед участвовал в печально известной облаве на евреев, которых затем согнали на велодром Вель д’Ив. Потом боролся с партизанами в Веркоре. Он тоже был высоким и крепким, поэтому его использовали в тех случаях, когда требовалась грубая сила. — Мартен Жанико пожал плечами. — Я пошел по традиционному для нашей семьи пути и стал скаутом. На факультете права выбился в активисты одной крайне правой группы. Пошел в армию, чтобы стать офицером. Возвел силу, мужество и тело в ранг культа. Стремясь продолжить семейную традицию, хотел работать на спецслужбы. Выполняя одну миссию в Афганистане, мы попали в устроенную талибами засаду. Они взяли нас в плен и даже не попытались обменять как заложников. Мы были нужны им чисто в пропагандистских целях. Они собирались казнить нас, разрезав пилами, снять это на видео и выложить в Интернет. — Он рассказывал это все тем же бесстрастным тоном. — Они убили двух моих товарищей, я ждал своей очереди. Мне было двадцать пять лет, я подумал о том, что бросил жребий — и проиграл…
Отряд пошел медленнее.
— Тут-то и появилась Наталья. Ростом от горшка два вершка. Одна. Она бросила дымовую шашку и открыла огонь из пистолета с глушителем. Через пять минут все было кончено. Десять талибов были убиты, она, не снимая противогаза, стала меня развязывать. Позже я узнал, что это была личная инициатива Натальи. В ее обязанности входило следить за подпольной торговлей ракетами между Пакистаном и Сирией, и однажды она услышала, что кто-то собирается «поразвлечься с французами»…
Они пошли дальше.
— Одинокая, маленькая женщина из израильского спецподразделения спасла мне жизнь. Это заставило меня изменить взгляды на жизнь.
— Вы полюбили друг друга с первого взгляда?
— Да, мы поженились, у нас родились две дочери.
— И какого же они роста? — с любопытством в голосе спросила Нускс’ия.
— 1,75 м и 1,72 м, — ответил Мартен, — одна живет в Австралии, другая в Канаде. Теперь им 22 и 25 лет. Обе замужем.
— А вы остались во Франции? — спросила Пентесилея, заинтересовавшись необычной историей этой пары.
— В ожидании нашего первого ребенка Наталья ушла из Моссада. Я же и дальше работал на спецслужбы. Стал лейтенантом и, когда наши девочки стали достаточно большими, убедил начальство взять в штат секретного агента элитного израильского спецподразделения, благодаря которому у нас время от времени была бы возможность сотрудничать с Моссадом.
— И они согласились?
— Ее взяли с испытательным сроком. Ей удалось блестяще выполнить пару-тройку исключительно сложных заданий, после чего они были просто вынуждены признать присущие ей оперативные способности, равно как и преимущества ее маленького роста. Когда она в самый последний момент предотвратила теракт в парижском метро, министр внутренних дел вручил ей награду. Она попросила его о встрече и рассказала о своих планах создания некоего параллельного спецподразделения. Поделилась идеей учредить структуру, неподконтрольную никаким административным органам. После серии провалов, таких как «Rainbow Warrior» [25]и неудачные операции по освобождению заложников в Нигерии, доверие к французской разведке и контрразведке пошатнулось, и финансирование их сократилось. Многие считали, что параллельные спецслужбы только и делают, что занимаются происками и строят друг другу козни.
— И этим министром внутренних дел был Станислас Друэн? — попыталась угадать Аврора.
— Когда он стал президентом, предложение Натальи предстало перед ним в еще более выгодном свете, ведь оно позволяло создать мобильное воинское подразделение быстрого реагирования, судить о котором можно было бы исключительно по оперативным результатам.
