Василий Головачев - Век воли не видать
Женя Лёв рассмеялся.
Даныбай с любопытством оглядел неунывающее лицо приятеля.
– Что на тебя нашло?
– Это я объявление на рынке в Краснодаре видел, когда ездил в гости к тёткам.
– Садись, – уступил откидной стульчик у крохотного откидного стола Даныбай.
– Не хочу, – отказался Прохор. – Когда обещали прийти твои «родственники»?
– Зачем они тебе?
– Идея есть… я придумал алгоритм, как можно сразу оказаться в нужном числомире, не считая промежуточные.
– Колись.
– Вы не поймёте.
– Ага, мы совсем дубовые ребята, – хмыкнул Миранда.
– Это математика комплексных переменных, допускающих невероятно сложные и противоречивые агрегатные состояния вещества. Я работал с недетерминированными непрерывностями…
– С чем?
Тихий хрюкнул.
– Съел, понятливый наш? Ты в каких отношениях с наукой?
– Встретились в школе и разошлись.
– Я сам жду «братиков», – сказал Даныбай. – У них там сейчас несладко, на обоих вышли ищейки Владык.
– Чего им надо?
– Со слов Данимира – это мой одиннадцатый «родственник» – я понял, что Владыки хотят создать формотрон.
– Какой трон?
– Такой числогенератор, состоящий из многогранников, который пробил бы мембрану между Первомиром и остальными числомирами.
– Зачем?
– Чтобы изменить программу законов, созданную Творцом Числовселенной.
– Что ещё за творец, бог, что ли?
– Вроде того.
– Бред! Я в бога не верю.
– Не бред, если вот его «родичей», – Даныбай кивнул на Прохора, – гоняют по всем числореальностям как зайцев.
– Пойду к себе, – повернулся к двери математик. – Позовёте.
Он исчез.
Оперативники БОН переглянулись.
– Переживает, – сказал Тихий. – Из-за него весь сыр-бор.
– Лично у меня нет к нему претензий, – осклабился Миранда. – Отдохнули, размялись, класс показали – знай наших! Пусть боятся, курвы узкоглазые, мы их били всегда и будем бить.
– Они бы сами не полезли, в них программы повсовывали.
– В нормального пацана ничего лишнего не всунешь.
Даныбай замолчал. Ему самому хотелось верить в то, что с программой, в случае вселения, он справится.
Поужинали в семь часов вечера: моряки жили в своём подводном доме по времени порта приписки – Мурманска.
Павлина вопреки ожиданиям мужчин на ужин пришла, хотя ела мало, да и выглядела неважно, сказывалось пережитое в отеле волнение и общее состояние. Даныбаю удалось добыть ей лимон (повар на лодке оказался человеком запасливым), и она расчувствовалась:
– Ты такой внимательный, Данша!
– Голова не кружится?
– Нет, а что?
– Многие, и не только женщины, в замкнутом пространстве чувствуют приступы клаустрофобии.
– Нет, я в порядке.
«Брат» Даныбая – Саблин-11 – заявился ко сну:
«Извини, что задержался, пришлось решать кое-какие проблемы».
«Охотники?» – высказал предположение снайпер.
«Скорее ликвидаторы. Но не суть, мы контролируем ситуацию… пока. Что у вас?»
«Ты же сам можешь посмотреть».
Данимир засмеялся.
«Уже посмотрел, извини, хорошо, что вы в подлодке, в безопасности, у нас меньше хлопот. Где Прохор?»
«Им с Павлиной выделили отдельный кубрик. Он мается от безделья и жаждет с вами пообщаться».
«Для этого я и пришёл. Что ещё слышно?»
«В лодке тихо».
«В мире?»
«В сианезийских водах произошёл инцидент между ракетным катером сианезийской береговой охраны и штурмовиком ВВС Филиппин, запущенным с базы какого-то их острова. Официальная версия – отказ лётчиков покинуть прибрежные воды архипелага».
Данимир мысленно изобразил успешку:
«Ловко. Значит, вашу подлодку никто не видел?»
«Кто ж увидит невидимку? Она всплыла всего на минуту, чтобы забрать нас. Утку об инциденте запустил кто-то из капитанов лайнеров, которые тут кишмя кишат. Якобы моряки видели, как самолёт и катер обменивались ракетными ударами».
«Может, это ваши спецслужбы руку приложили?»
«Может, и наши, кто теперь признается. Важен факт: белросских кораблей в месте инцидента не обнаружено».
«Славно, на какое-то время мы выпадем из фокуса разведки Владык, а там, глядишь, сами сподобимся».
«Что вы планируете?»
«Прищучить молодых Владык».
«В смысле?»
«Админы, начиная с двадцать второго, и являются зародышами линии Владык. Главный из них – Админ-22 – собирается переселиться в своего «братца» во втором превалитете».
«Где?»
«Наши математики называют числомиры превалитетами… а сами Админы – изонамберами. Мы собираемся упредить двадцать второго и замочить его вместе со всей кодлой».
«Благородное дело».
«Пошли к Прохору».
– Парни, я сейчас, – обратился Даныбай к обитателям кубрика. – Схожу за соседом.
– Родственнички заявились? – оживился Миранда.
– Заявились.
– У меня к ним есть пара вопросов.
– Потом.
Даныбай вышел из кубрика, постучал в дверь соседнего, сказал выглянувшему Прохору:
– Пойдём к нам, дело есть.
Прохор округлил рот, собираясь задать вопрос, но Даныбай прижал палец к губам. Прохор кивнул, сказал в глубину помещения:
– Пава, закройся, я на полчасика к ребятам загляну.
В кубрике Даныбая на миг возникла суета, пока все устраивались на стульчиках и на подвесных койках.
– Кто? – спросил Прохор.
– Данимир, – ответил снайпер. – Одиннадцатый.
«Давай я сам с ним поговорю, – предложил Саблин-11, терпеливо дожидавшийся конца процедуры. – А то испорченный телефон получится».
«При чём тут телефон?»
«Вы в школе не играли в эту игру?»
«Первый раз слышу об её существовании».
«Всё, потерпи».
– Парни, – заговорил Данимир губами снайпера, – я готов отвечать на ваши вопросы, но очень недолго, у меня дело к Прохору.
Оперативники БОН изучили его лицо.
– Ты теперь… он? – поднял брови Миранда.
– Он.
– Вы бы рассказали, как вы живёте в своём числомире, – сказал Женя Лёв.
– Примерно так же, как и вы здесь, – без улыбки сказал Данимир. – Это долгая история. Числомиры наши довольно близки, хотя наш превалитет сформирован двумя единицами, а ваш двумя четвёрками. К примеру, у нас замминистра обороны никогда не решился бы без ведома министра и президента послать подлодку для спасения сына. Ваши военные более свободны и самостоятельны.
– Да уж, мой папаня такой, – самодовольно расплылся в улыбке Миранда. – Я у него единственный сын, остальные дочки.
– Сколько?
– Шестеро.
Тихий присвистнул.
Данимир изумлённо почесал затылок.
– Ничего себе, потрудился! Озаботился демографией, так сказать.
– Что вы хотели от меня? – нетерпеливо спросил Прохор.
– Надо попытаться найти поглубже в Безднах устойчивый числорезонанс.
– Зачем?
