Далия Трускиновская - «Если», 2000 № 10
Сморщенные шкуры медленно наполнялись. Элизабет штопала места, из которых со свистом вырывался воздух, Уолтер ремонтировал корзину, а Дмитрий укладывал сумки с провизией и подвесил балласт.
— Скорее! Скорее! — торопил их Фабио, разжигая горелку. — У нас совсем мало времени.
— Мы и так спешим, — обиженно заметила Элизабет. — Даже слишком. Я уже все пальцы себе исколола. Кто проделал все эти отверстия?
— Крысы, — лаконично объяснил Фабио.
Элизабет подавленно замолкла.
Наконец дыры были заштопаны, и шар, если, конечно, можно назвать шаром гигантскую шкуру, стал нехотя приобретать форму. Вид его был столь плачевен, что Уолтер изрек:
— Стоило ли спешить, если эта рухлядь развалится, едва поднявшись в воздух.
— Ничего подобного случиться не может, — уверенно заявил Фабио, — лезьте в корзину. Вы мне сами говорили, что, по легенде, мне удалось скрыться. Значит, ничего иного не стоит и предполагать.
— Ваша теория неверна, — осадил его Уолтер. — Хотите, я разобью ее в пух и прах? Слышали ли вы про закон сохранения материи?
— Конечно. Я открыл его сам. «Ех nihilo nihil fit». Ничто не возникает из ничего. Но к чему это нам?
— Да ведь мы своим появлением тут уже нарушили состояние мира…
— Вы своим появлением спасли его!
Возражение Уолгера прервал крик Дмитрия:
— Они рядом! Вон, на пригорке! Они заметили нас!
Словно услышав его слова, всадники на холме на миг остановились. Минуту спустя их нагнала карета, и весь кортеж в ускоренном темпе двинулся к дому Фабио.
— Лезьте все! — воскликнул Фабио и добавил в горелку своего загадочного порошка. — Мы еще можем успеть!
— Не вы ли сейчас утверждали, что ничего дурного с нами случиться не может?! — пискнула Элизабет, присев рядышком.
— Это теория, синьорита, — вкрадчиво промолвил Фабио, — только теория. А если она окажется ошибочной?
Шар медленно поднимался в воздух. Приподнялась и корзина, но ее удерживали веревки. Однако и с этой высоты приближающееся облако пыли стало видно отчетливо.
— Тогда рубите канаты! — возопила Элизабет. — Теоретик!
— Рано, — хладнокровно ответил Фабио, — они натянуты еще слишком слабо, и мы будем волочиться по земле…
Он добавил в горелку порошка, и тот начал пузыриться, выделяя огромное количество газа.
— Эх, где мой карабин! — сокрушенно воскликнул Уолтер, поглядывая на приближающихся преследователей. А служители Ордена были уже совсем рядом. Они добрались до изгороди и, вооружившись пиками, стали спрыгивать с лошадей.
— Пора! — решил Фабио и обрубил веревки. Воздушный шар чуть приподнялся.
Служители Ордена, выскочив с другой стороны дома, бросились к летательному аппарату. Но шар приподнялся еще.
— Мы спасены! — радостно закричала Элизабет.
И действительно, шар уверенно начал подниматься все выше и выше.
— Мы спасены! — повторила Элизабет. — Что, съели?! — крикнула она преследователям, беспомощно потрясающим копьями внизу.
Все облегченно посмотрели друг на друга.
— Возблагодарим же Господа, друзья мои! — воскликнул Фабио.
— Куда мы направляемся? — спросил Дмитрий, когда шар набрал достаточную высоту.
— Сейчас мы покинем Апеннинский полуостров, — уверенно сообщил Ладжози, — перелетим Средиземное море и совершим посадку в Валахии. Если получится, то прямо у стен вашего замка.
— Странно… — задумчиво почесал затылок Дмитрий.
— Что странно? — насторожился Фабио.
— Странно, как мы попадем туда. Ведь нас несет совсем в другом направлении.
— О, diabolo!!! — вскричал Ладжози, схватившись за голову. — Как правы те, кто говорит, что за ошибки юности нам приходится расплачиваться в старости! Тридцать три года назад я собирался сделать этот снаряд управляемым, но, придя к выводу, что без особого труда могу это сделать, сразу же охладел к этой затее…
Они вновь переглянулись, но на сей раз растерянно.
…Дмитрий проснулся от пробирающего до костей холода. Зябко поеживаясь, он огляделся вокруг. Закутанная в костюмы мужчин Элизабет мирно посапывала, уткнувшись лицом в плечо Уолтера. Тот спал в обнимку с мешком провизии, а Фабио, словно древнее изваяние, замер у горелки.
— Где мы находимся? — растирая затекшие ноги, спросил у него Дмитрий.
Тот молча показал пальцем вниз. Дмитрий выглянул из Корзины и увидел море.
— Адриатика, — сообщил Фабио. — Нам повезло. Ветер переменился, и мы летим на восток. И довольно быстро.
Он достал и развернул полотно, на котором еще в тюрьме им была намалевана дурацкая рожа.
— Пока у нас есть время, помогите мне очистить картину, потом нам может быть дорог каждый миг. Вы ведь умеете?
Дмитрий кивнул. Вместе они соскребли верхний слой краски, обнажая картину «Гнев». В процессе работы Дмитрий старался не смотреть на нее, но все равно настроение его стало подавленным.
— Сколько у нас времени? — поинтересовался он, чувствуя облегчение от того, что Ладжози вновь свернул картину. — Скоро мы достигнем цели?
— Не знаю, — ответил Фабио уклончиво.
— Ну хотя бы приблизительно?
— Не знаю… — вздохнул Фабио. — У нас топливо кончается.
— Порошок?
— Нет. Порошка еще есть немного, а вот жечь его скоро будет не в чем. А он улетучивается… Щелей наоставляли…
— Что же делать?
— Надеяться на волю Всевышнего… Какое-то время мы еще удержимся на этой высоте. Потом сбросим балласт. Глядишь, и дотянем до берега.
С самыми скверными предчувствиями Дмитрий прикрыл глаза. И, несмотря на ощущение опасности, все-таки уснул снова.
Истошный крик Фабио: «Проснитесь! Мы падаем в море!» — разбудил всех.
Шар опускался. Небо хмурилось от приближающихся грозовых туч.
— Нужно освободиться от балласта! — проорал Фабио сквозь рокот штормовых волн. Путешественники принялись спешно отвязывать от краев корзины мешки с песком. Балласт был сброшен, и шар начал медленно подниматься. Но вдруг замер вновь.
— Что еще случилось?! — воскликнул Уолтер.
— Погасла горелка! — выкрикнул Фабио. — У нас кончилось топливо!
— Конец? — обреченно спросил Дмитрий, но его, скорее всего, не услышали.
— Одежда! — закричал Фабио. — Сбрасывайте одежду!
— Может быть, не надо?! — зябко кутаясь, крикнула ему в ухо Элизабет. — Одежда весит совсем мало! Какой смысл ее сбрасывать?! Лучше уж утонуть одетыми!
— Не вниз, а с себя сбрасывайте! — .прорычал Фабио. — Нам нужно чем-то топить горелку!
Мужчины быстро сорвали с себя одежду, оставшись в нижнем белье. Элизабет продолжала смущенно медлить.
