Ненси Кресс - Свет чужого солнца
Зонд сдвинулся еще немного влево. Комната в хижине, сооруженной возле огромных руин поверженного корабля, освещалась временными примитивными экранами. Экраны, электрогенераторы, давно отошедшие в прошлое плоские клавишные панели управления.
Человек утер рот и попытался снова расправить плечи.
- Она упала, - прошептал он. - Она... упала. Враг попал в нас Это были геды. И стазис-генератор... Который сейчас год?
Зонд, завершив поворот, снова сфокусировался на лице астронавта.
- Кто вы?
Старик протянул руку, тонкие, как проволока, пальцы дрожали.
- Пожалуйста...
Зонд придвинулся к примитивной клавиатуре, переключившись на крупный план.
- Пожалуйста... кто выиграл войну?
Изображение замерло.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. БОЛЕЗНЬ И ЛЕКАРСТВО
Начало Вселенной суть атомы и пустота,
все остальное считается несуществующим.
Демокрит из Абдеры
44
Эйрис завтракала с Каримом и Ондар. Удобно расположившись в гедийском кресле, она оглядела зал: три-четыре делизийца ели за соседними столами; большинство предпочитало забирать еду в свои комнаты наверху. Люди искоса поглядывали на Эйрис. Карим, не снимая руки с теплового пистолета - нового гедийского оружия, холодно встречал каждый взгляд. Таким пистолетом можно опалить тело, но только с близкого расстояния. Эйрис заметила, что оружие, которое, как обещали геды, люди смогут через год воспроизвести - дробовая трубка, триболо, - смертоноснее, чем то, повторить которое людям не под силу.
Иногда Карим, ставший молчаливее и мрачнее за две недели, прошедшие после соглашения "Кридогов", проводил целый вечер, полируя новые игрушки, пока Ондар с нарочитой жизнерадостностью болтала с Эйрис.
Через южную арку в дом делизийцев вошел солдат. Он вперился в Эйрис, и та закусила губу. Карим уставился на солдата и сверлил его взглядом до тех пор, пока тот не опустил глаза.
- Я провожу тебя на занятия.
- Не надо, - отказалась Эйрис.
- Пусть пойдет, - вмешалась Ондар. - Еще один делизиец подхватил эту чесотку.
- Кто?
- Аркам, солдат из соседнего дома, вчера вечером.
- Откуда ты знаешь? - спросила Эйрис. Впрочем, Ондар всегда была в курсе подобных происшествий. Поговаривали, будто даже сам Калид приходил к ней, чтобы узнать про обстановку в делизийском лагере. Эйрис никогда ее об этом не спрашивала, а подруга никогда не интересовалась, чем занимаются шесть человек в пустующем Доме Обучения. Эйрис понимала - чрезмерное любопытство может разрушить добрые отношения.
- Какие у него симптомы? - поинтересовалась она.
- Ты говоришь словно лекарь, - без улыбки заметил Карим, и Эйрис вспыхнула. Кариму она тоже никогда не задавала вопросов.
- Те же, что у двух других, - ответила Ондар. - Красные пятна на коже. Они быстро распространяются и жутко чешутся. Аркам все время скребется. Его любовница опасается, что он выцарапает себе глаза. Пусть Карим проводит тебя до Дома Обучения.
- Но как Карим сможет уберечь меня от заразы? Только не считай меня неблагодарной, Карим, но...
- О, не спорь, Эйрис! Мы не знаем, откуда она взялась. Она появилась как раз, когда джелийские мерзавцы напали на тебя и когда их первый лейтенант, который и раньше был знатоком в разных снадобьях, теперь, благодаря гедам, узнал еще больше. Он там днюет и ночует. Болезнь - всего лишь результат действия яда, разве не так говорят геды? И эта чесотка может быть вызвана джелийским ядом!
- Но...
- Как геды называют это. Карим? Бактер...? Что-то не слышно ни об одном джелийце, подхватившем чесотку.
Карим пристально посмотрел на Ондар, которая вдруг покраснела и опустила глаза, но Эйрис все же успела перехватить ее смущенный взгляд. Ондар сболтнула лишнего. Она не должна была говорить этого. Эйрис стало неуютно и одиноко. Конечно, Карима нельзя винить за то, что он относится к ней подозрительно. Каждый день она, не обращая внимания на косые взгляды бывших соучеников, отправляется на занятия под руководством одного из гедов, шпионивших за делизийцами, и в компании двух джелийцев, исконных врагов Делизии. Она передвигается по Эр-Фроу в каком-то странном кресле. А гедийскую медицину, даже после того, как о ней многое стало известно, некоторые считали черной магией. Да еще эта СуСу.
Не все относились к джелийской проститутке так же сочувственно, как Ондар. С тех пор, как снадобье, которое влили в бедную девочку, прекратило действовать, она не произнесла ни слова. Она ела, спала, умывалась, ходила за Эйрис по пятам, куда бы та не пошла, но ее темные глаза оставались пустыми. В них чудилось отражение города, дотла сожженного врагом. СуСу никому, даже Эйрис, не позволяла прикасаться к себе, и после двух неудачных попыток - сначала Карим решил помочь ей спуститься по ступенькам, а потом Ондар в порыве жалости попробовала приласкать ее никто больше не отваживался на это. Оба раза СуСу принималась лягаться, кусаться и царапаться. И все - без единого звука, в полной тишине. Молчание девочки казалось страшнее, чем бешенство, вселившееся в ее хрупкое тело. Это молчание, странное, неестественное, вызывало недоверие и косые взгляды. Кое-кто ворчал, что она шпионка Джелы.
Иногда Эйрис задавалась вопросом, а что же думают о ней самой? Особенно те трое, что каждый день отправлялись в Дом Обучения - Илабор, Тей, Криджин?
- Ондар, - мягко возразила Эйрис, - бактерии вызывают болезни, это правда. Но это не яд - их нельзя изготовить и подсыпать в пищу или подлить в питье.
Карим с явным подозрением поглядел на Эйрис. А ведь он еще не знал о той ночи с Дахаром...
Мысль о Дахаре причинила ей боль. Нажав на ручку кресла, она заставила его приподняться и отодвинуться от стола.
- Ладно, мне пора.
- Иди с ней, Карим, - сказала Ондар, не глядя на Эйрис.
Карим последовал за Эйрис. Они молчали. Серебристая дорожка вилась среди деревьев и кустарников, которые с каждым днем сбрасывали все больше и больше листьев. СуСу молча плелась сзади. Уже почти дойдя до места, Карим вдруг сказал:
- Келовару не нравится, что джелийская проститутка ночует у тебя в комнате.
- Это не его забота!
- Ему это не нравится.
Эйрис развернула кресло и уставилась прямо в лицо Кариму:
- И где же он предлагает ей ночевать? А может быть, ты что-нибудь предложишь? Только что с ней будет, если ее не спрятать в моей комнате?
Карим раздраженно отмахнулся, бросил взгляд на СуСу и отвел глаза. Эйрис заметила, что он смутился: жалея СуСу, он в то же время разделял мнение Келовара. Солдатская прямолинейность мешала правильному решению. Карим презирал себя за колебания, и Эйрис знала, в чем причина. Только Ондар сдерживала своего друга.
- Келовар ведь еще не командир, правда, Карим? Разве Калид запретил мне оставить СуСу у себя комнате?
