Вольдемар Грилелави - Ежик с иголками
— А когда у вас первое увольнение? — вклинился в их фантазии с помолвками и свадьбами Женя.
— К майским праздникам. Сразу после парада по домам распустят, — ответил Володя, которому уже рассказали о схеме прохождения службы в Песчанке, тринадцати километрах от города, где располагался вертодром с казармами и учебными зданиями.
— Могут пойти им навстречу, если к этому времени невеста беременная окажется. Тогда сразу расписывают, я знаю, — проинформировал друзей Женя. — Но, если они постараются, то, как раз успеют.
Вот Миша как раз только и успел подавиться дымом и раскашляться. Друзья не бросили его в беде, и дружно набросились с помощью, усиленно застучав кулаками по спине. Миша с трудом вырвался из сердобольных рук и показал всем кулак.
— Позвоночник весь раздробили, придурки, — высказал он свою обиду и возмущение. — Дай им волю, так до смерти залечат, идиоты. А ты чего уставился, словно змею ядовитую увидел? — спросил он Володю, заметив его застывшее состояние со странным трезвым и пустым взглядом.
— Погодите, мужики, — Вася приподнял руки, указывая пальцем в небо, словно оттуда грозило бедой. Он раньше всех понял состояние Володи, говорящее о предстоящей беде. Но, поскольку они находятся в чистом поле, и машин в округе даже в пределах видимости нет, то, так и можно читать такое предупреждение, беда ожидается из космоса.
Все так же дружно глянули в небо, но кроме трех облачков и одной птицы, именуемой в народе вороной, никого не увидали. Тогда они вопросительно уставились в Володю, требуя конкретики и описания возможного предстоящего горя или недоразумения. Просто так от нечего делать наш Володя в такое загипнотизированное состояние не входит. Это его внезапное озарение имело некоторое наименование. Просто пока без перевода оно не поддавалось описанию. Но сам факт беды Вася уже прочувствовал, а по сему желал уточнений.
— Чего случилось-то? — слегка испуганно и с уверенностью получить ответ, спросил Женя. — Кто на кого наезжает?
— А может ему просто показалось? — с надеждой спросил Вася. — Бывают же и перебои в любой науки. Неоткуда ждать нам сейчас несчастья. Здесь не только трамваев, но и простого трактора не видать поблизости.
— Ему никогда ничего не кажется, — зловеще и безапелляционно заявил Миша, немного даже злорадствуя в отместку за недавнее издевательство и насмехательство над его чувствами. — Если у него такое началось, то предчувствие подсказывает о начале некоего процесса. Сейчас сам скажет или увидим последствия. Если останемся в живых.
— Что значит твое, если, ты это здесь не городи, а конкретно говори, если знаешь? — испуганно засуетился протрезвевший Вася. — А вот так от нечего делать трепаться не надо.
— А вот и значит, что к нам медленно и неуклонно подкрадывается северный зверек.
— Какой еще зверек?
— Песец. Пушистый и теплый.
Но Володя не слушал и не слышал полемику друзей. Он словно в гипнотическом сне окидывал своим холодным пустым взглядом округу, задерживая свое внимание на детском садике, до которого они не дошли буквально метров тридцать.
— За мной, немедленно, бегом, быстрей! — неожиданно, словно пробудившись, закричал истерично и требовательно Володя и, сам не дожидаясь исполнения команды, рванул, как сорвавшийся с цепи, в сторону детского сада.
— Точно! — вдруг радостно завопил Вася, рванув вслед за ним, а Миша и Женя, еще до конца так и не разобравшись в сложившейся загадочной ситуации, но не желающие оставаться безучастными, не спеша трусцой, побежали следом. — Он же всегда реагирует на приближающиеся опасности детям. А вот вам здесь их как минимум около двухсот. Сейчас запросто может потолок обвалиться, или пожар какой-нибудь начаться. Поторапливайтесь, не на прогулку собрались, — прикрикнул он друзьям, неторопливо бегущих следом. — Сейчас как начнется, так слабо не покажется.
Это сообщение подстегнула Мишу и Женю, и они уже обгоняли Васю на несколько метров впереди. С таким успехом можно в садике оказаться и раньше Володи, да вот только без него ничего предпринимать они не могли, поскольку еще до конца не верили в опасность.
— Пацаны! — Володя резко остановился возле калитки детского садика, расположенного на этом пустыре, на незначительном удалении от жилых домов. Видно, рядом планировалась стройка, потому здесь и воткнули это архитектурное сооружение, как центр будущей новостройки. — Здесь не крыша и не пожар, а нечто более опасное и крупное. Их всех надо срочно уводить подальше от садика. На этом месте смерть ожидает всех до единого. Бегом все внутрь и выгоняйте всех за пределы садика к тому вон забору. Там безопасно, я уверен, — показал Володя на первый ближайший частный дом, с которого начинался сам город. — А я бегом ищу заведующую. Не задерживайтесь и никого не слушайте, гоните хоть палками, хоть лопатами, но чтобы никого здесь не оставалось. Времени очень мало, у всех глаза в крови с кровавыми слезами. Главное, чтобы детей убрать, а взрослые, если не хотят, то на них не задерживайтесь.
Долго уговаривать друзей не пришлось. Во-первых, слишком близка опасность, как утверждает Володя, а во-вторых, они уже начали привыкать к таким выкрутасам друга, то есть, зазря он не станет баламутить народ. И еще слишком пугали слова о кровавых глазах. Исполнение даже превысили ожидания. Уже буквально через секунду Володя слышал громкие крики и команды на срочную эвакуацию. Правда, поначалу их приняли за пьяных хулиганов и пытались удалить из помещения, угрожая милицией и тюремными сроками, но агрессия и ужасающие предсказания друзей быстро поколебали сомнения обслуживающего персонала. И уже перепуганные они сами выгоняли из помещения детей.
— Что здесь такое творится, кто устроил тут шум и бардак? — из кабинета на первом этаже, куда успел добежать Володя, вышла маленькая, худая, но очень рассерженная женщина, которая не терпела такого состояния, когда ситуация выходит из-под контроля.
— Вы здесь главная? — сходу спросил Володя, но не позволил ей развить свой гнев длинной и ненужной сейчас тирадой.
— Да, я заведующая, а вы кто такой и почему устраиваете здесь в детском учреждении такой переполох?
— Простите, тетенька, — пытался быть вежливым, но настойчиво убедительным и твердым, просил Володя. — Я умоляю и настойчиво рекомендую помочь мне срочно всех выбросить наружу. Очень боюсь, что промедление закончится большой трагедией.
— Да вы хоть объясните толком, что и как, зачем и с какой стати я буду слушаться вас? — уже менее уверенней возмущалась заведующая. — Я не могу вот так голословно устраивать здесь непонятные учения. Молодой человек, скажите, хоть чего мне нужно бояться?
