Джон Уиндем - Том 4. Чокки. Паутина. Семена времени
— Кто это? — спросила Марджори голосом, пронзительным от природы, и тоном, по ее представлению, вероятно, проницательным.
Я сказал, что не знаю.
— Но зато она-то вас знает, — сказала Марджори, не поверив мне.
Меня раздражал ее тон. В любом случае ее это не касалось. Я не ответил.
Она не хотела оставить эту тему.
— Мне кажется, что я ее прежде не видела в наших краях, — сказала Марджори спустя некоторое время.
— Может быть, она здесь отдыхает. Я не знаю ее, — ответил я. — Здесь много отдыхающих.
— Не очень-то убедительно это звучит, если еще учесть, как она на вас смотрела.
— Мне не нравится, когда меня считают или называют лжецом, — сказал я.
— О, мне казалось, что я задала вам самый обычный вопрос. Конечно, если я сказала вам что-нибудь неприятное…
— Мне также не нравится, когда делают намеки. Может быть, вы предпочитаете пройти пешком оставшуюся часть пути? Здесь уже недалеко.
— Понятно. Простите, что я вам помешала. Жаль, что здесь слишком узко и вы не сможете развернуть машину, — прошипела Марджори. — Прощайте, мистер Лэттери.
Оказалось, что развернуть машину все же можно, если воспользоваться въездом в какую-то усадьбу, но я так и не увидел девушку, когда вернулся на то место. Марджори возбудила у меня интерес к ней, и я надеялся, что догоню ее. Кроме того, хотя я не имел о незнакомке ни малейшего представления, я испытывал к ней чувство благодарности. С вами, наверное, это тоже бывало — вы вдруг ощущаете облегчение, хотя раньше и не подозревали, что вам тяжело…
Наша третья встреча была совершенно иной.
Мой коттедж стоит в узкой долине, поросшей лесом. Он расположен в стороне от других-четырех или пяти коттеджей, в самом дальнем конце лощины. Покрытые вереском холмы круто поднимаются с обеих сторон. Несколько узеньких полосок пастбищного луга подходят к самым берегам реки. Рощицы, сохранившиеся от прежних лесов, отделяют луга от вереска.
Именно в ближайшей из рощиц однажды днем, когда я разглядывал свой огород, раздумывая, не пора ли показаться росткам бобов, я услышал треск хрустящих под ногами веток. Мне понадобился лишь один взгляд, чтобы выяснить, в чем дело. Ее выдали светлые волосы.
Какое-то мгновение мы смотрели друг на друга, как и в прошлый раз.
— Гм… Здравствуйте, — сказал я.
Она ответила не сразу, продолжая смотреть на меня Потом спросила:
— Здесь есть еще кто-нибудь?
Я посмотрел вдоль дороги, а затем на вершину противоположного холма.
— Никого не вижу, — сказал я.
Девушка развела руками кусты и осторожно вышла, оглядываясь по сторонам. Она была одета точно так же, как в первый раз, если не считать того, что волосы были растрепаны ветками деревьев. На голой земле ее туфли выглядели еще более необычными. Она, казалось, немного успокоилась и подошла ближе.
— Я…
Сверху раздался мужской голос. Ему ответил другой.
Девушка замерла.
— Они идут! Спрячьте меня где-нибудь, побыстрее, пожалуйста! — в испуге сказала она.
— Гм… — начал я.
— Быстрее, быстрее! Они идут. — Она выглядела очень встревоженной.
— Пойдемте-ка в дом, — предложил я и повел ее к коттеджу.
Незнакомка быстро пошла вслед за мной, и, когда я закрыл дверь, она задвинула щеколду.
— Не дайте им схватить меня. Пожалуйста!
— Послушайте, в чем дело? Кто это «они»? — спросил я.
Она не ответила. Ее взгляд остановился на телефонном аппарате.
— Вызовите полицию, — сказала она. — Быстро вызовите полицию!
Я не знал, что предпринимать.
— Разве у вас нет полиции? — спросила она.
— Конечно, у нас есть полиция, но..
— Тогда, пожалуйста, вызовите ее.
— Но послушайте… — начал я.
Девушка стиснула руки.
— Вы должны вызвать, пожалуйста! Побыстрее!
Она выглядела очень обеспокоенной.
— Хорошо, я вызову полицию. Но давать им объяснения будете вы, — сказал я, беря трубку.
Я привык к темпам работы связи в этих сельских краях и терпеливо ждал. А девушка не привыкла. Она стояла, сплетая и расплетая пальцы рук. Наконец меня соединили.
— Алло, — сказал я, — это Плайтонский полицейский участок?
— Плайтонская полиция, — донесся ответный голос.
И в это время на посыпанной гравием дорожке послышались шаги; затем последовал громкий стук в дверь. Я передал трубку девушке и пошел к двери.
— Не впускайте их! — взмолилась незнакомка и перенесла свое внимание на телефон.
Я колебался. Снова послышался властный стук в дверь. Нельзя же просто стоять у двери и не впускать людей! А кроме того, привести к себе в дом молодую девушку, запереться и никого не впускать?!
Когда стук раздался в третий раз, я открыл дверь.
Вид человека, стоявшего на крыльце, поразил меня. Не лицо его, нет; вполне нормальное лицо человека лет двадцати пяти. Его одежда… Я не был подготовлен к тому, чтббы вдруг увидеть нечто вроде облегающего трико для катания на коньках, поверх которого надет широкий жакет, доходящий до середины бедер и застегивающийся на стеклянные пуговицы, — наряд странный, во всяком случае в Дартмуре, в начале летнего сезона. Однако я сумел взять себя в руки настолько, чтобы спросить, что ему понадобилось.
Незнакомец не обратил на это никакого внимания и продолжал стоять, глядя через мое плечо на девушку.
— Тавия, — сказал он, — иди сюда!
Она, не переставая, что-то быстро говорила по телефону. Человек сделал шаг вперед.
— Спокойней, — сказал я. — Во-первых, мне бы хотелось узнать, что здесь происходит.
Он посмотрел прямо на меня.
— Вам не понять, — сказал он и поднял руку, чтобы оттолкнуть меня.
Я всегда знал, что очень не люблю людей, которые говорят мне, что я чего-нибудь не понимаю, и которые хотят столкнуть меня с порога моего собственного дома. Я провел хороший аперкот в солнечное сплетение, а когда незнакомец сложился пополам, я спустил его со ступенек и захлопнул дверь.
— Они едут, — произнес голос девушки позади меня. — Полиция едет.
— Если б вы хоть рассказали мне, — начал я, но она подняла руку.
— Осторожней! — крикнула она.
Я обернулся. За окном стоял еще один человек, одетый так же, как и тот, который еще с хрипом ловил ртом воздух возле крыльца. Я снял со стены свое двенадцатидюймовое ружье, достал из ящика стола несколько патронов и набил магазин. Затем шагнул к двери.
— Откройте дверь и спрячьтесь за нее, — велел я девушке.
Она послушалась, но на ее лице было написано сомнение.
Второй мужчина наклонился над первым. По дорожке к дому шел третий. Они увидели ружье. Произошла немая сцена.
