Павел Корнев - Мир фантастики 2010. Зона высадки
«Идиот».
В конце пути музыка смолкла, и Ежик передал биологическую сводку.
— Вирусов не обнаружено. Биологическая угроза отсутствует.
— Мы заходим. Двери шлюза закрылись, и красные сигнальные индикаторы на потолке погасли. Ной посмотрел на микродатчик — давление было в норме. Над головой мигала и тихо потрескивала лампа.
— Я вас вижу, — сообщил Ежик.
Он хохотнул.
— Добро пожаловать в могилу.
— Дурацкие у тебя шутки, — отозвался Ной. — Попробуй подключиться к архиву, посмотри, что там.
— Уже занимаюсь этим.
— Цесс, я снимаю шлем. Ты пока подожди.
Воздух оказался горячим и спертым. К нему примешивался едва уловимый, неприятный запах, который показался Ною смутно знакомым. Но как он ни напрягал память, вспомнить его не удавалось.
— Ладно. Все нормально, — сказал он.
Цесс сняла шлем и глубоко вздохнула. Нахмурилась.
— Ежик?
— На связи.
— Найди нам рубку и двигательный отсек.
— Сейчас, переключусь на громкую связь.
В наушнике раздался щелчок, а потом все пространство корабля наполнил голос Ежика.
— Обалдеть!
— Куда идти?
— Покрути головой. Где-то рядом должна быть информационная панель.
Ной поискал глазами и обнаружил слева от себя небольшой квадратный экран информатора. На нем горели две стрелки.
— Вижу.
— Твоя красная. Цесс — зеленая.
— Хорошо. Что с архивом?
— Нашел. Сейчас дешифрую. Как закончу — пущу на корабельные динамики.
— Отлично. Мы пошли.
Он повернулся к Цесс.
— Проверка связи каждые четверть часа.
Она кивнула и пошла прочь. Даже в неуклюжем скафандре можно было заметить лаконичность и точность каждого ее движения, словно работал отлаженный до совершенства механизм. Дойдя до первого поворота, Цесс взглянула на панель, потом на Ноя и скрылась из вида.
Он закрепил шлем на боку и пошел вперед. Пустынные коридоры, закрытые двери — «Радон» напоминал призрак. «Марию Селесту» из легенд. Сколько раз они сталкивались с такими космическими склепами — пустыми, вымершими, печальными кораблями, плывущими в пространстве слепо и без цели.
Ной размышлял о Коттоне. Он перебирал в уме причины, по которым понадобилось уничтожать корабль, и ничто не звучало достаточно убедительно. «Радон» был в прекрасном состоянии: системы жизнеобеспечения работали, функционировала почти вся электронная начинка, никаких повреждений снаружи или внутри — взрывать его казалось кощунством. Второй вопрос, занимавший Ноя куда больше, чем первый, заключался в следующем: что могло им понадобиться здесь, в секторе Соседей? Тут нечего искать, это всем ясно. Сектор пуст, как голова Сержанта.
— Архив раскрыт, — сообщил Ежик. — Но странный он какой-то.
— В смысле?
— Тут почти ничего нет. То ли они вообще не вели записи, то ли хранили их где-то еще.
— Давай что есть.
— Да, мой капитан!
«Запись номер один. Отчеты по шкалам. Состояние систем. Двигатели: 10. Генераторы: 10. Системы жизнеобеспечения: 10. Навигационные системы: 10. Экипаж. Состояние здоровья: 10. Психическое состояние: 10. Эмоциональное состояние: 7. Координаты: 1973928, 383743, 394832».
— Сектор соседей? — спросил Ной.
— Так точно. И, при том, глубоко.
— Крути дальше.
— Слушаюсь!
«Запись. Получены образцы. Глубокая заморозка проведена без осложнений. Часть вещества передана доктору Курту для анализа».
— Попробую заполучить записи с камер, — сказал Ежик.
— Давай.
«Запись номер два. Отчеты по шкалам. Состояние систем. Двигатели: 10. Генераторы: 10. Системы жизнеобеспечения: 9.8. Навигационные системы: 10. Экипаж. Состояние здоровья: 10. Психическое состояние: 10. Эмоциональное состояние: 8.1. Координаты: 1973956, 383718, 394834.
Запись. Первые результаты тестов от доктора Курта. Образец представляет собой набор разнородных кластеров органического и неорганического происхождения. По стандартному каталогу совпадений нет. По каталогу Прайма совпадений нет. Эвристический анализ отрицательный. Реакции на агрессивную среду — кореановая кислота: изменение структуры вещества. Кластеры образца воспроизвели состав среды. Выделение образца в пробе невозможно. Проба законсервирована».
— Ты что-нибудь понял? — спросил Ной.
— Ага.
— Просветишь?
— Запросто. Та хрень, которую они добыли у Соседей и макнули в кислоту, сама сделалась кислотой. Точно такой же.
— Хм…
— На связи, — сказала Цесс.
— На связи, — автоматически отозвался Ной.
— Доступно? — поинтересовался Ежик.
— Морду набью.
— Да я любя.
— Крути дальше.
«Запись номер три. Отчеты по шкалам. Состояние систем. Двигатели: 10. Генераторы: 10. Системы жизнеобеспечения: 10. Навигационные системы: 10. Экипаж. Состояние здоровья: 10. Психическое состояние: 9.8. Эмоциональное состояние: 7.8. Координаты: 1973991, 383677, 394832.
Запись. Результаты тестов от доктора Курта. Реакция на биологический объект. В образец добавлен экземпляр Paramecium. Точное воспроизведение экземпляра за шесть секунд. Визуально неразличимы. Конъюгация положительная. Потомок без каких-либо видимых отклонений. Реакция на питательную среду и свет идентичная. Приказано прекратить эксперименты вплоть до прибытия ввиду их потенциальной опасности. Образцы законсервированы».
— Круто, — поделился Ежик.
— Что там положительное? — спросил Ной. — Ни хрена не понял. Что они туда добавили?
— Инфузорию добавили, — пояснил Ежик. — А конъюгация есть обмен генетическим материалом при слиянии двух инфузорий. Проще говоря, секс.
— Ого.
— Я бы даже сказал о-го-го!
Ной остановился перед развилкой и положил ладонь на пистолет.
— Ты видишь меня?
— Вижу.
— Здесь панель сорвана.
— Поворачивай направо.
— Цесс?
— Я здесь.
— Будь осторожна.
— Хорошо.
Ной повернул в коридор. В нескольких шагах перед ним лежала чашка с отбитой ручкой. Он поднял ее и покрутил в ладонях. Неприятный запах, который он уловил еще в шлюзе, сделался, как будто, немного сильнее. Ной положил чашку обратно.
— У вас все в порядке? — спросил Ежик.
— Все нормально. Давай дальше.
«Запись номер четыре. Отчеты по шкалам. Состояние систем. Двигатели: 10. Генераторы: 6.6. Системы жизнеобеспечения: 8. Навигационные системы: 10. Экипаж. Состояние здоровья: 10. Психическое состояние: 9.1. Эмоциональное состояние: 5.9. Координаты: 1974075, 383617, 394853.
Запись. Утечка информации. Результаты исследований размещены в общекорабельной сети. Доктор Курт заявил о своей непричастности. Так как доступ к информации был возможен только с его терминала, проведена проверка видеозаписей, которая показала, что никто, кроме самого доктора Курта, к терминалу не подходил. Временно ограничил его передвижение по кораблю.
