Андрэ Нортон - Звездные врата. Новая порода
— Там непробиваемая стена, только прозрачная. Вот!
И Фоскот подошёл к самому краю обрыва, поднял руку и хлопнул ладонью по невидимой поверхности. Фуртиг вгляделся и заметил, что тут и там панорама смазана — это невидимая стена искажала свет. Не желая дальше показывать свою робость, Фуртиг собрал волю в кулак и тоже подошёл к краю, где уже стоял Фоскот.
Они находились высоко над землёй. Яркое утреннее солнце играло бликами на многочисленных крышах и стенах уходящих ввысь зданий. Фуртиг изумлённо рассматривал открывшийся ему вид. С земли никогда не задумываешься о том, насколько высоки Логовища. Это стало ясно видно только отсюда, с высоты. Фуртиг раньше и не представлял как далеко тянутся постройки. А они, казалось, заполнили собой всё пространство вокруг. Даже на едва различимом горизонте темнели силуэты Логовищ. Выглядело так, как будто Демоны покрыли своими домами всю поверхность планеты.
Фоскот заторопился:
— Пойдём. Позже ты можешь забраться ещё на несколько этажей выше и всё хорошенько рассмотреть. А сейчас надо рассказать о твоих способностях Гаммажу.
Фоскот беспечно шёл прямо вдоль пропасти, но Фуртиг, всё ещё побаиваясь, держался поближе к стене. Они завернули за угол башни, теперь вдали показался кусочек зелени. Это могли быть только деревья, словно Логовища в том направлении внезапно иссякли, уступив место обычному миру.
В конце коридора открылся мостик, соединяющий две башни. Фоскот беспечно прошёл по мостику, показывая, что проделывал этот путь не однажды. Фуртиг побаивался, но шёл следом, напряжённо глядя вперёд, опасаясь взглянуть вправо или влево, чтобы не закружилась голова.
Он отроду не боялся высоты. Высоты не боялся никто из живущих в Пещерах. Но это были не Пещеры, а совершенно другой мир. Поэтому Фуртиг торопился попасть в безопасное место, почти наступая широко шагавшему Фоскоту на пятки.
В новом помещении не было прозрачных стен. Они пришли в простой большой кабинет, каких много в Логовах. Вот только стены здесь были освещены странным сиянием — его спирали свивались и развивались, образуя непонятные узоры. Фуртига эти завитки не интересовали, и он не счёл нужным вглядываться в них пристальней.
Зато пол оказался сделанным из какого-то мягкого пружинистого материала. Фоскот, не дожидаясь вопроса, принялся объяснять:
— Так отделаны все комнаты, где Демоны жили. У них здесь много необычного. Например, есть источники горячей и холодной воды, начинающие струиться от прикосновения рукой. Или вот эти звуки — послушай!
Но призывать Фуртига слушать не требовалось, он уже давно вслушивался в странную серию звуков, каких ещё не слышал доселе. Такие звуки не может издавать ни одно живое существо. Казалось, они лились прямо из воздуха. Низкие звуки, баюкающие. Нет, Фуртиг не мог точно определить, нравятся они ему или нет. Он просто слушал и удивлялся. Наконец он спросил:
— Что же создаёт эти звуки?
— Мы не знаем. Они появляются нерегулярно. Иногда входишь в комнату и начинается звук. А когда выходишь из комнаты звук прекращается. А иногда эти звуки начинаются с темнотой при включении освещения. Мы ещё столько не знаем! Чтобы узнать только часть здешних тайн потребуется пять жизней пяти долгожителей-Предков как Гаммаж.
— Но даже Гаммаж знает, что мы не имеем столько времени, и не проживём его спокойно, без вмешательства.
— Да, Гаммаж всё больше боится возвращения Демонов. Хотя он и не объясняет нам причин своей боязни. Если бы нас было больше! Знаешь, братец, Гаммаж уверен в одном. Когда наши предки скрылись из Логовищ от мучителей-Демонов, они не были похожи на нас. Я не имею в виду иной окрас шерсти или длину усов — так мы все отличаемся друг от друга, брат от брата. Нет, наши предки отличались на нас внутри. Некоторые оставались похожими на первых Предков, живших бок о бок с Демонами в Логовах, подчинённых прихотям Демонов и использованных по желанию Демонов. Но некоторые подверглись переменам. И их дети тоже, и дети их детей. Они все несли в себе отличия. Несмотря на то, что все Люди соприкасались со знаниями, усваивали эти знания каждый по своему, и Люди очень сильно отличались между собой и от клана к клану. Гаммаж, например, был настолько непохож на других, что его едва не выгнали из собственного клана ещё в детстве. Правда, он уже скоро доказал свою ценность. Он всегда верил, что в месте, которое внушало ужас его Народу, можно отыскать знания и мастерство. И он отправился в Логовища, хотя порой возвращался в Пещеры. Позже к нему стали приходить те, кто тоже жаждал знаний, кто испытывал беспокойство и не был доволен обычной жизнью племени. Именно их непоседливость и пытливость стала нормой жизни здесь. Позже пришедшие привели подруг, сумевших приспособиться к жизни в Логовах. А потом появились первые Рождённые в Логовах. Они ещё легче усваивали знания. Гаммаж считает, что все, кто сюда приходит, несут в себе нечто, зовущее их в Логова за тем, чтобы достать сведения, спрятанные здесь. Он надеется, что когда-нибудь все Люди соберутся здесь. Это так необходимо! Им будут открыты все знания и все методы лечения, — Фоскот коснулся залеченной раны. — Тогда мы станем хозяевами здесь и по всему миру, населённому когда-то одними Демонами. А пока мы должны стоять накрепко, если вернутся Демоны, и не позволить им снова открыть охоту на Людей ради забавы, как это было с нашими Предками.
Они покинули комнату светящихся узоров и прошли ещё ряд помещений, мебелированных не только столами и кроватями. Стены здесь украшали картины, а на полу стояло множество кресел и стульев. По углам будто кто-то нагромоздил друг на друга по пять-шесть циновок для сна, устроив мягкие лежанки. И всюду валялись ящики и контейнеры, незнакомые Фуртигу. Как в комнате Фоскота, все столы были тесно уставлены вещами, принесёнными изо всех уголков Логовищ. Встречавшиеся им обитатели Логова не обращали на вновь пришедших никакого внимания. Почти все работавшие были женщинами. Они сидели в креслах или на подстилках, разложив на столах перед собой образцы и детали устройств. Некоторые из них, стоя возле целых механизмов, крутили ручки. Устройства звякали и гудели.
— Сюда приносят все непонятные маленькие механизмы, — пояснил Фоскот. — Вначале Гаммаж и Старейшины осматривают новые вещи, определяя, не опасны ли находки, потому что были несчастные случаи с непроверенными образцами. У Долара по запястье нет руки после неосторожного обращения с незнакомой вещью. Теперь каждый предмет проверяют. И только когда убедятся, что вещь неопасна, её отдают для исследования тем, кто пытается разгадать назначение предмета. Здесь собраны наши лучшие работницы.
