Василий Головачев - Черное время
– Эскарп Злотникова, – объявил инк модуля. – Интрузия диаметром около двухсот километров и глубиной более двух.
– По-моему, это просто метеоритный кратер, – вполголоса заметил Ромашин. – Сюда, наверное, свалился крупный железный болид.
– Сам Злотников, – пошутил Джума.
– Известно, как образовался кратер? – поинтересовался Ромашин.
– Существуют две конкурирующие гипотезы, – отозвался инк. – Первая – высокотемпературный газовый выброс, сопровождающийся оплавлением верхнего слоя звезды и аномально быстрым остыванием. Вторая – падение антисферида с образованием торового эфирного вихря.
– Во как! – покачал головой Джума Хан. – А гипотеза о падении метеорита даже не рассматривалась?
– Эта гипотеза отброшена после всестороннего обследования феномена.
– А что такое антисферид?
– Сферическая зона с иными метрическими и физическими характеристиками.
Джума озадаченно посмотрел на Игната.
– Ты слышал о таких зонах?
– Краем уха. По-моему, антисфериды – это результат деятельности маатан или даже орилоунов. Надо будет уточнить у специалистов, у Маттера или Соломона.
– Ты ему все простил? Я имею в виду Герхарда.
Ромашин помолчал.
– Мне его жаль. Он несчастный человек, хотя, может быть, и заслуживает такой судьбы.
– Разрешите следовать дальше? – вежливо спросил инк-пилот.
– А что, есть еще что-то интересное? – удивился Джума.
– Пик Япономатери.
– Что это еще за пик?!
– Псевдоравновесная форма кристаллизации полимерного расплава. Высота – двенадцать километров. Обнаружен сто сорок шесть лет назад исследователем Сидоровичем. По легенде, увидев это образование, он воскликнул: «Япономать!»
Джума Хан засмеялся.
Улыбнулся и Ромашин.
– Юмористы.
– Стоит, наверное, посмотреть на эту… мать.
Однако им не суждено было полюбоваться на «псевдоравновесную форму» высотой в двенадцать километров.
Внезапно ландшафт под днищем аппарата покрылся сетью более ярких жил – трещин в коре планеты-звезды. Модуль содрогнулся. Его подняла и опустила странная ударная волна, взломавшая (!) стокилометровую толщу коры.
Среди группы молодежи, с интересом рассматривающей пейзажи Шив Кумара, раздались испуганные возгласы.
– Что случилось? – с заминкой отреагировал на удар Джума.
– Не знаю, – отозвался инк модуля озабоченным тоном. – Вас запрашивает база.
– Слушаю, – сказал Ромашин.
– Игнат, Джума, – раздался в кабине модуля чей-то баритон; в голосе проскальзывали бархатные басовитые модуляции, придающие ему потрясающую глубину, – немедленно возвращайтесь!
– Аристарх? – обрадовался Джума. – Где ты пропадал? Мы уж начали беспокоиться. Что случилось?
– Я Дар Железвич, – представился обладатель голоса. – Началась инициация маатанина, сидящего в центре Шив Кумара. Звезда вот-вот начнет коллапсировать. Вы далеко?
– Километров двести от базы.
– Тогда лучше не теряйте времени, сразу стартуйте на орбиту, я заберу вас оттуда.
Игнат и Джума переглянулись.
– Княжич, – пробормотал Хан, – праправнук Аристарха… как он здесь оказался?
– Потом выясним. – Ромашин оглянулся на компанию молодежи, занимавшую кресла салона. – Загерметизируйтесь на всякий случай. Пилот, сколько мы продержимся в космосе на тех запасах, что у нас есть?
– Энергетически модуль независим, – отозвался инк-пилот модуля. – Вакуумсос еще не выработал свой ресурс. Комплекта НЗ должно хватить на двое суток.
– Врубай форсажный подъем!
– Есть!
«Садко» задрал нос и полез в небо Шив Кумара, набирая скорость. Мощное гравитационное поле коричневого карлика не было для него помехой, пока генератор антигравитации исправно работал.
– Там осталось двадцать четыре человека, – сказал Джума озабоченно. – Как он их эвакуирует? На чем?
Ромашин тоже подумал об этом, сердце было не на месте, на станции осталась жена, и хотелось услышать ее голос, обнять и успокоить.
– Дай связь с базой, – обронил он.
– Слушаю вас, – раздался через несколько секунд знакомый голос инка станции.
– Джил, где там твои подопечные? Позови Дара Железвича.
– Все спустились в отсек метро. Даю связь с отсеком.
Однако праправнук Аристарха Железовского опередил инка, вдруг выйдя на связь в мысленном диапазоне:
«Все в порядке, друзья, не волнуйтесь за своих близких. Я переправлю их на Землю и вернусь за вами. Как далеко вы оторвались от Шив Кумара?»
Джума повернул голову к Ромашину:
– Где мы?
– Двести сорок километров от поверхности звезды, – отозвался инк-пилот.
«Я понял, – прошелестел в головах беглецов мыслеголос Дара Железвича. – В вашем распоряжении около семи минут. Вам надо успеть пересечь границу Шварцшильда. Для Шив Кумара радиус Шварцшильда равен двум тысячам шестистам шестидесяти километров. Успеете?
– Пилот! – рявкнул Джума. – Мы успеем за семь минут преодолеть две с половиной тысячи километров?
– Только при ускорении в три «g».
– А шпугом ты ходить не умеешь?
– Другие режимы программой не предусмотрены.
– Тогда врубай свои три «g»!
– Слушаюсь!
«Садко» начал двигаться резвее, хотя на самочувствии пассажиров это не сказалось никак. Защитный экран кабины нейтрализовал и гравитацию Шив Кумара, и собственное ускорение модуля.
Поднялись над остывающей звездой на высоту в тысячу километров. Шив Кумар перестал загораживать половину сферы обзора, превратился в круглую красно-коричневую гору, потом в массивный гладкий шар, испещренный сеточкой чуть более ярких прожилок.
Полторы тысячи километров…
По шару поползли огненные зигзаги – начала трескаться кора коричневого карлика, открывая более разогретые слои.
Тысяча восемьсот километров…
На пятнистой глыбе Шив Кумара вспыхнули яркие точки – словно веснушки на лице мальчишки, испустили лучики желтого и оранжевого света.
– Красиво! – пробормотал Джума.
Точки-«веснушки» погасли. Шар остывающей звезды стал покрываться черными оспинами провалов и ям. Чудовищная сила корчила его, давила, сжимала, изменяя форму: шар превратился в дыню, в грушу, в диск, в связку опят всех оттенков красного цвета, с яркими золотыми корешками и прожилками.
«Садко» уперся в пространство, как в стену! Щупальце силы, сжимающей Шив Кумар, догнало модуль, вцепилось в него мертвой хваткой, затормозило, дернуло к умирающему в судорогах коллапса коричневому карлику.
– Форсаж! – сквозь зубы выговорил Джума. – Полная отдача!
Инк до предела увеличил мощность защитного поля и тягу двигателя.
Модуль, вздрагивая и шатаясь, как человек в состоянии алкогольного опьянения, снова начал удаляться от коллапсирующей звезды, буквально продираясь сквозь пространство, словно сквозь толщу горных пород.
