Ирина Крупеникова - Семь стихий мироздания
— Идем ва-банк, капитан? — оживился Донай.
— Используем преимущества внезапности, — улыбнулась Серафима.
8
Волк окунулся в беззвездную ночь. Шепот двигателей смолк и его сменил протяжный вой, долетевший с вершины горы. Ударились друг об друга камни, перевернутые нервной волной мелкой речушки. Гулко хлопнул люк на смотровой площадке корабля. Затем последовала короткая вспышка, и двуглавый дракон воинственно расправил огромные крылья.
— Садись, — Оливул взглядом показал Донаю на Грег-Гора. — Он выдержит нас обоих, не сомневайся.
Одна из голов утвердительно кивнула. Ви-Брук поправил ремни заплечных ножен и полез на драконью спину. Белый князь вскочил следом.
«Держитесь крепче», — предупредил Гай-Росс и оторвался от площадки.
Внизу мелькали тени сухих жалких кустов. По едва заметной тропинке, петляющей между бугров и оврагов, стремительно перемещался гибкий нечеловеческий силуэт. Невозможно было уследить за движениями женщины-Посредника, и казалось, что сама тропа с ухабами и рытвинами, как укрощенный дикий конь, выносит ее вперед и вверх — туда, где черным монументом утвердился заброшенный замок.
«Мне за ней не угнаться», — пожаловался дракон.
— Не выкладывайся раньше времени, — сказал ему Оливул. — Нам понадобятся силы для сражения.
Дракон перевалился через широкую стену цитадели и неуклюже приземлился на двор. Серафима ждала друзей возле гигантских дверей замка. На ее голове, закрывая виски, шею и верхнюю часть лица, просматривался клиновидный шлем.
«Сознание экзистора присутствует всюду, — мысленно сообщила Каляда. — Однако он один. Если замок и охраняют, то только образы. Кочевников я различить пока не могу, но это не означает, что их здесь нет, поэтому будьте предельно осторожны».
Сделав всем знак молчать, женщина-Посредник приоткрыла ворота и бесшумно скользнула вовнутрь.
Застывший в вечном покое зал освещала трепещущая лунная дорожка, пролившаяся на гранитный пол из высокого окна. Ветер, последовавший за людьми, замер на пороге, не тронув даже грозди паутины, окаймляющие вход, а звуки шагов, не родившись, погасали в остановившемся воздухе. Пока глаза братьев привыкали к полутьме, Серафима успела внимательно осмотреть помещение и, тронув близнецов за плечи, показала на лестницу, уводившую на антресоль.
Юноши скрылись в тени массивной колонны. Оливул, обнажив узкий меч, который выбрал в арсенале Волка, двинулся за ними. Он хорошо помнил это место. Там, за пыльной портьерой, начинался темный коридор со множеством комнат. В одной из них он и Донай провели десять тяжелых для обоих дней и ночей. Пройдя по антресоли дальше, можно было попасть в другие такие же коридоры, расходившиеся как лучи от центра замка. Самый широкий из них вел на внутренний двор к покосившейся башне, венчающей мрачное строение.
Испуганный возглас Грега и Гора прорвал глухую тишину, на мгновение опередив грохот, прокатившийся по замку. Бер-Росс метнулся к братьям. Гигантское существо, похожее на каменную колонну, отделившись от стены, поднимало над Гай-князем неохватные кулачищи.
— Ко мне! — крикнул Оливул.
Великан с проворностью, неожиданной для его габаритов, обернулся к новому противнику. Юноши немедля выхватили мечи и бросились на могучего стража с двух сторон. Гулко лязгнула о камень каленая сталь. Монстр махнул руками, будто отгонял назойливых мух, и близнецы кубарем покатились вдоль по открытой антресоли, а исполин обрушил свой раж на Белого князя. Тот увернулся от первого удара, от второго его уберег Донай, втолкнувший кузена в боковой коридор. Чудовище двинулось за ними, но вдруг качнулось вперед и рассыпалось, подняв тучу едкой пыли. Когда белесый прах осел, братья увидели Серафиму.
— Никто не ранен? — спросила она.
— Что ты с ним сделала? — Ви-Брук изумленно смотрел на место, где только что высился свирепый каменный гигант.
— Попросила посторониться, — походя ответила Каляда.
Оливул тем временем поднял с пола несколько белых хлопьев.
— Кочевник занял место образа, — пробормотал он. — Невероятно!
— Покажите нам, где находится создатель этого безобразия, и мы его с удовольствием поджарим, — заявили близнецы, потирая один шею, другой плечо.
— Где бы он ни был, — откликнулась Серафима, оглядываясь по сторонам, — наше присутствие до сих пор не замечено, иначе одним стражем дело бы не ограничилось.
— Экзистор занят мостом, — сказал Оливул, — но лучше поспешить. Фон Игры слишком ровный, похоже, что Экзистедер с минуты на минуту начнет удаляться. Давайте разделимся и начнем поиск.
Друзья намеревались последовать предложению Белого князя, но тут Доная осенило:
— Башня! — воскликнул он. — Башня возвышается над замком в самом центре цитадели, вот почему Сила Созидания разливается равномерно.
— Правильно, — без промедления поддержал Бер-Росс.
Внемиренцы бесшумно прошли по пустому коридору к воротам на внутренний двор. Сонные образы чудовищ не препятствовали незваным гостям, а два паука, размером со сторожевых псов, завидев пришельцев, расползлись по углам. Каляда не воспользовалась выбитой в стене узкой лестницей и, спрыгнув на двор с высоты в три сажени, пересекла его за доли секунды. Донай, сбежавший вниз первым, бросился было за ней, но, услышав нестройный перепев тетивы, отскочил под прикрытие груды камней. Оливул, Грег и Гор оказались в зоне обстрела, освещенные предательской луной.
— Сюда! Живо! — заорал им Ви-Брук.
Над его головой вдруг разлилась чернота, и несколько стрел ударились о естественную броню дракона.
«Я им покажу, как устраивать засады!» — гневно объявил Черный князь и ринулся на противоположную стену, где прятались невидимые лучники.
Полыхнуло пламя. Две струи огня разбились о покрытые мхом плиты, загорелась деревянная крыша навеса, сооруженного над бойницами. Атака стрелков захлебнулась, и внемиренцы получили несколько секунд, чтобы беспрепятственно добраться до башни.
— Нас обнаружили, — предупредила Серафима, ожидавшая друзей возле выбитой двери. — Там, — она показала на смрадную дыру подземелья, — что-то движется. Я задержу это, чем бы оно ни было. Найдите экзистора. Торопитесь!
Оливул кивнул и побежал вверх по крутым ступеням с мечом в руке. Донай последовал за ним, но Меч Смерти оставался в ножнах — Синий князь не признавался себе, что после эпизода с Гором боится поднимать его вновь.
Последняя площадка. Братья ворвались в комнату. Никого.
— Экзистедер совсем близко, — проговорил Оливул, профессионально оценив силу экзорного фона. — Проверь, нет ли еще одного уровня выше.
Донай подошел к окну, высматривая какой-нибудь лаз на потайной этаж, но, услышав за спиной сдавленный хрип, круто обернулся. Широкий лоскут занавеса, только что закрывавшего нишу, обвил шею Белого князя и ожесточенно затягивал петлю. Ви-Брук бросился к брату и схватил «ожившую» ткань. Несмотря на внешнюю ветхость, гардина оказалась крепка, как сталь, и о том, чтобы порвать ее голыми руками, нечего было думать. Второй конец портьеры хлестнул Доная по лицу, заставив отшатнуться. Бер-Росс задыхаясь силился сбросить с себя удавку, и в его глазах брат прочел отчетливое — «помоги».
Синий князь выхватил из-за спины Меч. Клинок взметнулся ввысь, и Витязю показалось, что он сам ищет цель. Оливул почти лишился сознания. Донай взмахнул мечом, намереваясь разрубить псевдо-занавес, но вдруг перед глазами как наяву промелькнул удар, чудом не погубивший Гора. Память, потакая Стихии, перевернула давно закрытые страницы: вызов кузена на бой в безлюдных холмах; поединок в зале, залитом алым светом; образ летающей твари, посланный на убийство. Что для Смерти прошлое — тень или действительность? Меч выполняет волю Витязя. Меч занесен над Белым князем.
— Эй ты! Проснись!
Бесцеремонный пинок опрокинул Ви-Брука навзничь.
— Где ты потерялся, растяпа?! — Грег приподнял его за грудки.
Шальной взгляд Доная уперся туда, где Гор приводил в чувство Оливула. Вокруг на полу шевелилась от ветра белесая пыль.
— Из-за тебя он едва не погиб!
Грег встряхнул кузена еще раз и приготовился отвесить ему для ясности новую оплеуху, но Оливул, чуть только открыл глаза, поборов приступ кашля, выговорил:
— Остановись…
Юноша выпустил Доная и подскочил к старшему брату. Сквозь нарастающий гул в голове Ви-Брук услышал властный голос Белого князя:
— Спрячь меч.
Донай поспешно вернул клинок в ножны.
— Оливул, я… — начал он, но встретив яростный взор двух пар голубых одинаковых глаз, побледнел; слова застыли на губах.
Бер-Росс тяжело поднялся, опираясь на братьев.