Артем Колчанов - Возвращение «Иглы» (фрагмент)
Сначала они поднимались довольно резво. Но постепенно скорость падала. Хоть кому ясно, что не так-то просто лезть вверх по ровной вертикальной стене. Даже по прочной лестнице это было бы не так просто. А на качающихся лесенках, которые к тому же нужно постоянно перецеплять, это непросто вдвойне. Тем не менее, за час они прошли половину скалы.
На середине задержались, забили в скалу несколько дополнительных "крючков" и расположились на отдых, повиснув на лямках подвески.
– Как там, наверху? - Осторожно крикнул Младший, прижав ладони ко рту в виде рупора.
– Порядок, - донеслось сверху, - немного отдохнём, сменимся и продолжим. Больше не кричи, мало ли что.
– Здесь склоны слишком крутые, лавины не будет.
Ответа сверху не последовало, и Младший заткнулся.
Когда Рель и Серёжка продолжили подъём, мы с Младшим приготовили рюкзаки и разложили собственные лесенки.
Я, честно говоря, ожидал, что подъём у ребят затянется. Но, вопреки моим ожиданиям, они прошли вторую половину пути быстрее, чем первую.
– Только вы там без нас ничего не смотрите, - крикнул Младший.
Ответа сверху снова не последовало. Но прошло не больше пяти минут, и оттуда упал конец верёвки с закреплённым на нём захватом. Младший, опередив меня на шаг, подхватил его и снова крикнул:
– По одному? А может по два?
– По одному, - крикнул сверху Серёжка, - с двумя и надорваться недолго.
– Здесь место не очень-то удобное, - крикнул Рель, - упереться не во что.
Младший уже закрепил захват на раме первого рюкзака:
– Тащите.
Они подняли рюкзаки довольно быстро. Но наверняка это далось им не просто так. Но нужно было спешить. Уже совсем скоро вечер, даже не смотря на то, что сутки здесь длинные. А подниматься на скалу в сумерках то ещё удовольствие.
Как только последний рюкзак был вытянут наверх, мы тоже начали подъём. Младший впереди, а я замыкающим. Поначалу эти лесенки давались мне с трудом. Один раз я даже чуть не сорвался (вот был бы позор). Но постепенно приноровился к такому, непривычному для меня, способу передвижения. К середине подъёма, тем не менее, мышцы начало чуть ли не сводить от непривычного напряжения. И я безо всяких вопросов согласился с предложением Младшего отдохнуть.
Дополнительными страховочными ремнями мы пристегнулись к тем кольцам, где отдыхали Серёжка и Рель. Повисли на подвеске, постаравшись максимально расслабиться. Вид отсюда открывался поистине изумительный. Ущелье перевала, горы и предгорья, укрытые снегом и освещённые лучами клонящегося к горизонту солнца, которое делало их золотыми.
Подножие скалы казалось отсюда ужасно далёким. Намного более далёким, чем это же самое место, если смотреть снизу. Но так всегда бывает, это говорит инстинктивная боязнь упасть. Хорошо ещё, что явно выраженного страха высоты у меня не было, иначе бы этот инстинкт мог скрутить так, что вообще с места не сдвинешься.
Висеть было не сказать, чтобы особо приятно, но и не столь ужасно, как могло бы показаться. Мы провисели до тех пор, пока Серёжка не крикнул сверху:
– Не спать! А то мы тут вас дожидаться не будем.
– Улетите что ли? - усмехнулся Младший.
– Улететь - не улетим, но корабль постараемся открыть и обследовать. Без вас.
Младший этого не потерпел, да и меня тоже заело. И мы тут же продолжили подъём.
Скала на второй половине пути была уже не столь отвесна, как на первой, и не так, как казалось снизу. Появился небольшой, но ощутимый уклон. В результате лесенки почти не раскачивались, и балансировать на них стало намного проще. Теперь мне стало понятно, почему вторую половину пути ребята прошли быстрее, чем первую. Мы и сами прошли её быстрее, да и устали не столь сильно.
Наверху мы оказались в своего рода пещере. Где вместо потолка триолитовая громада корабля, а стены и пол - гладкий камень. Эта выемка была явно сделана человеческими руками.
Я уже было обрадовался, что этот туннель приведёт нас к входу в корабль, но Рель тут же нас остудил:
– Проход ведёт к одной из дюз. Она немного повреждена. Есть следы, что её пытались чинить, но бросили, едва успев начать. Никаких люков на броне здесь нет.
– Как же мы тогда в него попадём?
– Будем искать. Но уже наверно только завтра. Солнце садится. Сейчас лучше на закат полюбоваться, а приступить завтра, с новыми силами.
Закат действительно оказался поистине незабываемым. Такого буйства красок я никогда не видел. Мы смотрели на него до тех самых пор, пока на небо не высыпали звёзды, которые почти что не мерцали, словно в космосе. Не вспомнили даже об ужине, настолько были поглощены зрелищем.
Сломал же очарование заката Серёжка:
– Вы что, так всю ночь сидеть собрались? Какие мы тогда утром будем?
Только после этого все мы зашевелились. Зашевелились и ощутили то, что стало ощутимо холоднее.
Установить палатку в столь тесном месте было невозможно. Полностью ей тут не развернуться. Немного подумав, мы использовали её как пробку на входе. Накачали до тех пор, пока она надёжно не перекрыла туннель.
Наскоро поужинав сухим пайком (набрать снега для ужина никто заранее не догадался), мы расстелили спальники и, забравшись в них, постарались уснуть.
Но сон ни к кому не шёл. Над нами нависала громада корабля, и каждому не терпелось оказаться у него внутри.
Мы начали переговариваться, обсуждать то, как нам попасть в корабль. Сошлись на том, что утром следует всё внимательно осмотреть. Может быть, обнаружатся люки или возможность добраться до них. Я, было, предложил проникнуть на корабль через дюзу. Меня тут же дружно, но беззлобно осмеяли. Я ведь и не догадывался, что проще пробить метр триолитовой брони, чем пару миллиметров тетралитового покрытия дюзы.
Закончив обсуждение, все снова поднялись. За это время в "пещерке" стало почти что тепло. Ещё раз внимательно осмотрели доступную нам броню, не обнаружив абсолютно ничего интересного. Потом, соорудив из самих себя живую лестницу, подсадили Реля в излучающую камеру дюзы. Он там довольно долго возился, комментируя нам увиденное. А увидел и понял он то, что конструкция дюзы почти такая же, как на "Игле", и отличающаяся от тех, что были у землян до "Иглы".
Нужно было дождаться утра. Мы снова забрались в спальники и снова принялись переговариваться. Но на этот раз больше говорили о жизни и о том, что мы волей-неволей начинаем воспринимать этот мир, как абсолютную реальность. Но это и не было для нас удивительным. То, что неотличимо похоже на реальность и восприниматься должно как реальность.
Но всё же усталость постепенно взяла своё, и мы уснули. В эту ночь мне ничего не приснилось, хотя такое со мной бывает исключительно редко. А проснулся я от того, что Младший почти что изо всех сил тряс меня за плечо. Рель и Сергей были уже на ногах, а через палатку просвечивал дневной свет.
