Рэй Брэдбери - Сборник 16 Сборник сборников
— Мам… — произнесла я.
— Не стой там. Видишь, мороженое тает, — прервала она меня.
— Но, ма…
— Положи его в холодильник.
— Послушай, ма, там кричит какая-то женщина…
— И вымой руки, — продолжала мама.
— Она кричит и кричит.
— Давай-ка посмотрим, где соль и перец.
— Послушай меня, — сказала я громко. — Мы должны ее выкопать. Она похоронена под тоннами земли, и, если мы ее не выкопаем, она задохнется и умрет.
— Я уверена, что она может подождать, пока мы пообедаем, — ответила мама.
— Ма, ты что, не веришь мне?
— Конечно, верю, дорогая. А теперь вымой руки и отнеси эту тарелку отцу.
— Я даже не знаю, кто она и как туда попала. Но мы должны помочь ей, пока не поздно.
— О Боже! — воскликнула мама. — Посмотри на мороженое. Ты что? Просто стояла на солнце и ждала, пока оно растает?
— Ну, на пустыре…
— Иди, иди, егоза.
Я пошла в столовую.
— Па, там на пустыре кричит какая-то женщина.
— Мне еще не встречались женщины, которые не кричат.
— Я серьезно.
— Да, ты выглядишь очень серьезной, — произнес папа.
— Мы должны достать кирки и лопаты и откопать ее, как египетскую мумию.
— Я не археолог, Маргарет. И потом слишком жарко. А вот в какой-нибудь прохладный октябрьский день мы примемся с тобой за дело.
— Но так долго ждать нельзя.
Сердце колотилось в груди. Я была возбуждена, испугана, а папа как ни в чем не бывало положил себе на тарелку мясо и принялся за еду, не обращая на меня никакого внимания.
— Па?
— Мм?
— Па, ты должен после обеда пойти со мной и помочь, — умоляла я. — Па, ну па, я отдам тебе все деньги, которые у меня есть в копилке.
— Ну, — сказал папа, — это деловое предложение. Видимо, очень важное для тебя, раз ты предлагаешь свои деньги. И сколько ты будешь мне платить в час?
— У меня десять шиллингов. Я собирала их целый год, и все они твои.
— Я тронут. — Папа коснулся моей руки. — Очень тронут. Ты хочешь поиграть со мной и готова платить за это деньги. Откровенно говоря, Маргарет, ты заставила своего старого папу почувствовать себя настоящим негодяем. Я слишком мало уделяю тебе времени. Вот что скажу: после обеда я пойду с тобой и послушаю крики женщины. И сделаю это бесплатно.
— Да? Ты действительно пойдешь?
— Да, только обещай мне…
— Что?
— Если хочешь, чтобы я пошел, ты должна сперва съесть весь свой обед.
— Обещаю.
В комнату вошла мама и села за стол. Мы стали обедать.
— Не так быстро, — заметила мама.
Я стала есть медленнее, а затем вновь заторопилась.
— Ты слышала, что сказала мама? — обратился ко мне папа.
— Но кричащая женщина… Мы должны поторопиться.
— А я, — заметил папа, — собираюсь есть спокойно. Сперва я со всем необходимым вниманием съем бифштекс, затем мороженое и, если ты не возражаешь, выпью холодного пива. Это у меня займет по крайней мере час. И вот что, моя маленькая леди, если ты еще раз за столом во время обеда упомянешь об этой, как ее, кричащей… я не пойду с тобой слушать ее концерт. Ты все поняла?
— Да, папа, — произнесла я.
Обед длился целую вечность. Все действия родителей были замедленными, как в некоторых фильмах. Мама медленно вставала и так же медленно садилась. Вилки, ножи, ложки тоже двигались медленно. Даже полет мух по комнате и тот замедлился. Все было так медленно, что мне хотелось крикнуть: «Поторопитесь! Пожалуйста, побыстрее! Давайте быстро встанем и побежим!» Но нет, я должна была сидеть. И пока мы все сидели и медленно поглощали обед, пока весь мир обедал, там, на улице, кричала женщина. Она была совсем одна. Солнце пекло, а на пустыре никого.
— Ну, вот и все, — сказал наконец папа.
— Мы сейчас пойдем искать эту женщину? — спросила я.
— Сперва немного холодного пива.
— Кстати, о кричащих женщинах, — вмешалась мама. — Чарли Несбитт вчера вечером вновь подрался с женой.
— Ничего удивительного, — хмыкнул папа. — Они всегда дерутся.
— Чарли — негодяй, — заметила мама. — Впрочем, она не лучше.
— Не знаю, но, мне кажется, она вполне порядочная женщина.
— Просто ты к ней хорошо относишься. Помнишь, как чуть было не женился?
— Опять ты за старое? В конце концов я был помолвлен с ней всего шесть недель.
— Ты проявил здравый смысл, разорвав помолвку.
— Хелен помешалась на сцене. А у меня не было времени на подобные развлечения. Это и привело к разрыву. Хотя она была очень мила. Мила и добра.
— И что ей это дало? Ужасного грубияна в мужья — Чарли.
— Я согласен с тобой. У Чарли ужасный характер. Помнишь, как Хелен играла в школьной пьесе? Она была хороша как картинка и сама написала несколько песен, а одну — именно для меня.
— Ха… — засмеялась мама.
— Не смейся. Это была хорошая песня.
— Ты мне не рассказывал.
— Это касается только нас с Хелен. Как же она начиналась?
— Па… — перебила его я.
— Ты бы лучше пошел с дочкой на пустырь, — заметила мама, — а то она в обморок упадет. Можешь и потом спеть эту прекрасную песню.
— Хорошо, пошли, — сказал папа, и я потащила его на улицу.
На пустыре никого не было. Солнце пекло. Битые бутылки отливали всеми цветами радуги.
— Ну, и где твоя кричащая женщина? — смеясь, спросил папа.
— Мы забыли лопаты! — воскликнула я.
— Возьмем потом, когда услышим солистку.
Я повела его к тому месту.
— Послушай.
Мы прислушались.
— Я ничего не слышу, — наконец произнес папа.
— Шш… подождем. — Эй, кричащая женщина, где ты? — закричала я.
Мы слышали, как движется солнце по небу. Слышали очень спокойное дуновение ветра среди листвы. Слышали, как где-то вдали шел дождь. Слышали, как прошла какая-то машина. Но только и всего.
— Маргарет, — сказал папа, — думаю, тебе нужно лечь в постель и положить на лоб мокрую тряпку.
— Но она была здесь. Она кричала, кричала и кричала! — воскликнула я. — Посмотри, здесь копали. Ты стоишь прямо на этом месте!
— Маргарет, вчера именно здесь мистер Келли выкопал большую яму для всякого хлама.
— А ночью кто-то воспользовался его ямой и заживо похоронил женщину, а потом забросал ее землей.
— Ну, я иду домой.
— Ты не поможешь мне копать?
— Долго не стой, жарко. — Папа ушел, а я затопала ногами, проклиная все на свете.
И вдруг крик раздался снова. Она кричала и кричала, призывая меня. Я побежала к дому и с шумом хлопнула дверью.
— Па, она снова кричит!
— Да, конечно, кричит. Пошли, — Он повел меня по лестнице в спальню. — Ну вот. — Он заставил меня лечь и положил на голову влажное полотенце. — Успокойся.
— Па, мы не можем оставить ее там, — я заплакала. — Она закопана. Подумай, как ужасно кричать, когда никто не обращает внимания.
