Сборник - Фантастика 1972
– А вы плащ в машине оставьте, - посоветовал Грикуров.
– Правильно, спасибо. Ведь машина подождет?
– Подождет.
– Ну и запустили вы его, - сказал Кушак. - На какую глубину он уходит?
Они подошли к замку, и он нависал над ними, как бочка над муравьями. Рядом была глубокая яма, возле которой валялась лопата.
– Вот видите, на два метра мы углубились, потом бросили.
Навстречу шагнул похожий на мельника бригадир бурильщиков.
Брови, волосы на голове, ресницы его были светло-розовыми. Розовая пыль пятнами покрывала комбинезон.
– Зарастает, - пояснил он. - Если заряд заложить, успели бы.
– Сам понимаешь, что нельзя, - сказал Грикуров.
– А так - мартышкин труд, - сказал бригадир. Он сплюнул. Плевок был розовым.
– Отзывается? - спросил Грикуров.
– Стучит, - ответил молодой человек, шедший на полшага сзади.
– Сначала у нас возникло мнение, что звуки представляют собой нечто подобное азбуке Морзе, однако затем мы пришли к выводу, что первоначальное заключение ошибочно…
– Знаю, - сказал Грикуров, чтобы остановить молодого человека.
Кушак покосился на блестящий портфель молодого человека, к которому почему-то не приставала пыль.
– Вы давно знакомы? - спросил Кушака Грикуров.
– Много лет, - сказал Кушак.
Со стороны Москвы показался вертолет. Вертолет летел низко и чуть в сторону. Но в полукилометре пилот, видно, заметил замок и свернул к поселку.
– Я его вызвал, - сказал Грикуров. - У нас один парень забрался почти до самой вершины, но пришлось вернуться. Мне кажется, что наверху есть отверстие. А то бы он задохнулся.
Молодой человек выглядел обиженным.
– Может, ему с вертолета обед спустить? - спросил бригадир монтажников.
Он взмахнул рукой, показывая, как обед попадет к человеку, заключенному в замке. Взлетела розовая пыль, и молодой человек отстранился, оберегая портфель и костюм.
– Как его зовут? - спросил Грикуров.
– Вы не знаете?
– Знаем фамилию. Вольский. Правильно?
– Да. Вольский. Гриша Вольский. Никогда не знал его отчества.
– Григорий Вениаминович, - подсказал молодой человек. - Он является владельцем садового участка. Однако там мог оказаться кто-то другой?…
– Нет, - улыбнулся Кушак. - Это именно он. Когда его обнаружили?
– Часов в шесть утра его сосед позвонил в Москву. Со станции.
– В шесть сорок, - подсказал молодой человек.
– Сосед рано встал, собрался на рыбалку. И вдруг увидел, что; на крайнем участке стоит розовый термитник. Термитник метров в пять высотой.
– Это сосед сказал, что термитник?
– Да, он инженер, работал в Гвинее и видел термитники, - объяснил Грикуров. - А мне вот не приходилось.
– Я тоже не видел термитников, - сказал Кушак.
– А потом уж мои ребята прозвали его замком.
– Ну и что сосед?
– Услышал стук изнутри. А выхода из термитника не видно. Он Вольского видел вечером. Тот строил на участке какую-то загородку.
– Ну разумеется, - сказал Кушак.
– Вот уж обалдел сосед, - сказал бригадир. - Вы только представьте - идет на рыбалку, а у соседей сооружение.
– Он бы и не позвонил, если бы не стук, - сказал Грикуров. - Приехал наряд - патрульная машина с шоссе. Ничего понять не смогли. Дальше все развивалось в геометрической прогрессии.
Грикуров показал на скопление машин у поселка.
– Позвать соседа? - спросил он.
– Гражданин Нестеренко уехал в Москву, - уточнил молодой человек. - У меня все его показания при себе. - Молодой человек хлопнул чистой ладонью по круглому боку портфеля.
– Не надо его звать, - сказал Кушак.
Кушак подошел к розовой громаде замка и постучал костяшкой пальца по стене. Розовая масса чуть-чуть пружинила и, если приглядеться внимательней, была усеяна мелкими порами.
– Быстро меня разыскали, - сказал Кушак.
Розовые рабочие стояли и разглядывали Кушака. Перед ними в стене была глубокая яма с оплывшими краями. Нижний край ее поднимался валиком, будто замок старался залечить нанесенную бурами рану.
Под ногами скрипела розовая крошка. В одном месте из нее выглядывала вершинка розовой пирамиды.
– На глазах выросла, - сказал один из рабочих, проследив за взглядом Кушака.
– Понятно, - сказал Кушак.
Изнутри, словно из бочки, донесся гулкий удар. Потом серии коротких стуков.
– Как бы он не задохнулся, - сказал Грикуров.
Вертолет, сделав последний круг над замком, опустился на поле неподалеку. Уходя к машине, Кушак слышал, как подбежавший к Грикурову пилот говорит:
– Там дыра есть. На самой вершине.
– Вы слышали? - спросил вслед Кушаку Грикуров.
– Я так и думал, - сказал Кушак. - У него тенденция расти по вертикали.
Кушак достал е заднего сиденья “Волги” чемодан. Настроение у него не улучшилось. Конечно, ничего страшного не случилось, но могло случиться. И виноват в этом только он сам. Кушак открыл чемодан. Ампулы были на месте.
– Бурильщики вам будут нужны? - спросил, подходя, Грикуров.
– Нет, я один справлюсь.
Вместе с Грииуровьш к машине подошел и один из химиков, расположившихся в палатке.
– Вам анализ нужен?
– Спасибо, я приблизительно представлял состав материала.
– Там ничего особенного, - сказал химик, пряча листок в карман.
– Тогда я отпущу бурильщиков пообедать, - сказал Грикуров.
– Конечно. Вы, наверно, и сами голодны?
– Ничего, - сказал Грикуров. - А то я толстеть начал. Стыдно.
Грикуров провел рукой по крепкому круглому животу. Теперь, когда появился человек, знающий, что надо делать, Грикуров сразу помолодел, скинул лет десять.
К Кушаку он проникся благодарным расположением.
Гришу Вольского Кушак знал еще по школе. Класса с третьего.
Гриша Вольский собирал марки и монеты. Гриша был самым младшим в классе. Он был белокур и похож на ангела. Мать Гриши жалела его прекрасные кудри, и потому волосы у Вольского были длиннее, чем у других ребят в классе, и он дольше всех носил короткие штаны и гетры. В войну этот наряд выглядел странно, и Гришу дразнили девчонкой. Гриша краснел и смущенно улыбался.
Уже потом, подружившись с Кушаком, он сказал как-то: - Мама очень хотела девочку, а папе было все равно.
Гриша был тихий, учился не очень хорошо, в классе к нему привыкли и не очень обижали.
Тем более что Гриша всегда находил себе друга и покровителя из числа сильных ребят. Если Грише нужна была марка или какая-нибудь другая вещь, он не жалел времени и усилий, чтобы ее раздобыть. Брал он настойчивостью и терпением, не свойственными возрасту, провожал хозяина нужной вещи до дому, давал списывать на контрольной и угощал мамиными бутербродами. Он мало ел, потому что бутерброды в войну были выгодным обменом. Кушак с седьмого класса считался другом Вольского. Вольский умел вовремя сказать, что Кушак очень хороший парень, замечательный спортсмен, такой талантливый и добрый. Кушак не ценил вещей, и Вольский всегда что-нибудь у него получал.
