Алекс Орлов - Антология мировой фантастики. Том 4. С бластером против всех
– Ваше правительство поддерживает вас?
– Думаю, что да, Файф. Я пробыл на иностранной службе около четырех столетий и знаю, что Трантор поддержит, а что нет.
– Мне кажется, у вас есть какое-то предложение…
– Есть. У вас находится наш человек.
– Какой ваш человек?
– Космоаналитик. Уроженец планеты Земля, которая, кстати, входит в состав владений Трантора. У меня есть Стин, у вас землянин. В некотором смысле мы равны. Прежде чем начать выполнять свои планы, прежде чем истечет ваш ультиматум и произойдет ваш переворот почему бы не посовещаться насчет общего положении с кыртом?
– Не вижу необходимости. То, что происходит сейчас на Сарке, целиком его внутреннее дело. Я лично готов гарантировать, что в кыртовой промышленности перебоев не будет, независимо от политических событий здесь. Думаю, это удовлетворит законные интересы Трантора.
Эбл задумчиво сказал:
– Кажется, у нас есть еще один политический эмигрант. Любопытный случай. Кстати, это один из ваших флоринианских подданных. Резидент. Называет себя Мирлином Теренсом.
Глаза у Файфа вдруг загорелись.
– Мы подозревали это. Клянусь Сарком, Эбл, есть пределы открытого вмешательства Трантора на этой планете. Человек, похищенный вами, убийца. Вы не можете давать ему политическое убежище.
– Этот человек вам нужен?
– У вас на уме какой-то обмен? Что вы предлагаете?
– Совещание, о котором я говорил.
– Ради флоринианского убийцы? Конечно, нет!
– Но способ, каким Резиденту удалось ускользнуть от вас к нам, довольно любопытен. Вам должно быть интересно…
Уже занимался рассвет. Джунцу хотелось бы уснуть, но он знал, что ему опять понадобится сомнин.
– Я мог бы пригрозить силой, как советовал Стин, - сказал Эбл Джунцу. - Это было бы плохо. Риск велик, результаты - неясны. Пока Резидента не доставили к нам, у меня не было выбора. Кроме политики ничегонеделания.
– Я что дальше? - угрюмо спросил Джунц. - Шантажировать Файфа этим пикантным снимком?
– Называйте это как угодно: шантажировать, вести не совсем честную игру. Это не имеет значения. Высокородная Сэмия виновна только в некоторой податливости и известной наивности. Я уверен, что ее целовали и раньше. Если она поцелуется снова, если поцелуется несчетное число раз с кем угодно, кроме флоринианина, никто ничего не скажет. Но она поцеловалась с флоринианином.
Неважно, что она не знала, что он флоринианин. Неважно, что он поцеловал ее насильно. Если мы опубликуем этот снимок, то для нее и для ее отца жизнь станет невыносимой. Я видел, какое лицо было у Файфа, когда он смотрел копию.
– О чем же договорились в конце концов? - Джунц вздохнул.
– Мы встретимся завтра в полдень.
– Значит, он отсрочил свой ультиматум?
– До бесконечности. Я буду в его кабинете лично.
– И вы рискнете?..
– Риск тут небольшой. Будут свидетели. И мне очень хочется самому увидеть космоаналитика, которого вы ищете так долго.
– Надеюсь, я могу быть при встрече? - спросил Джунц.
– О да! Резидент тоже будет. Он нам понадобится, чтобы опознать космоаналитика. Стин тоже. Все вы будете присутствовать в трехмерной проекции.
– Благодарю.
С усовершенствованием трехмерной передачи важные совещания редко происходили лицом к лицу. Файф ощущал материальное присутствие старого посла как элемент явной непристойности.
Эбл! Старый скряга в потертом платье и с миллионом планет за спиной.
Джунц! Темнокожий, шерстистоволосый надоедала, чье упрямство ускорило кризис.
Стин! Предатель! Не смеет взглянуть ему в глаза!
Резидент! Смотреть на него было всего тяжелее. Туземец, оскорбивший его дочь своим прикосновением, но остающийся живым и неприкосновенным за стенами транторианского посольства.
– Совещание навязано мне насильно, - мрачно сказал Файф. - Я не вижу необходимости говорить что-нибудь. Я здесь для того, чтобы слушать.
– Я думаю, Стин хотел бы высказаться первым, - ответил Эбл.
Тогда Стин закричал:
– Вы заставили меня обратиться к Трантору, Файф! Вы нарушили принцип автономии. Не ждите, чтобы я благодарил вас за это. Я не претендую на звание сыщика, каким считает себя Сквайр Файф, но думать я умею. Право! И я думал! Вчера Файф рассказывал нам историю насчет таинственного преступника, которого он называет "Икс". Я вижу: это была только болтовня с целью объявить чрезвычайное положение. Я не был одурачен ни на минуту!
– Так никакого Икса нет? - спокойно спросил Файф. - Тогда почему вы бежали? Если человек бежит, ему не нужно других обвинений.
– Вот как? - вскочил Стин. - Ну, а я могу бежать из горящего дома даже не будучи поджигателем!..
– Продолжайте, Стин, - произнес Эбл.
– И продолжу!.. Так кто же этот Икс? Я знаю, что не я! И все же не сомневаюсь: предатель - Великий Сквайр. Но кто из Великих Сквайров знал об этом больше всех? Кто пытался использовать историю с космоаналитиком, чтобы запугать остальных и вынудить их к "объединенным действиям", этой капитуляции перед диктаторством Файфа? Я вам скажу, кто этот Икс. - Стин встал; его темя касалось верхнего края куба приемника и сделалось плоским. Он указал дрожащим пальцем. - Икс - это он! Это - Сквайр Файф! Он нашел космоаналитика. Он устранил его, когда увидел, что не произвел на нас впечатления своими глупыми россказнями на первом совещании, а теперь вытащил снова, когда уже подготовил военный переворот!
Файф устало повернулся к Эблу.
– Кончил он? Если да, уберите его: он невыносимое оскорбление для всякого порядочного человека.
– Стин сказал, что хотел, - ответил Эбл. - Но ближе к делу. Мы хотели бы видеть космоаналитика.
– У нас под стражей есть человек с пониженным интеллектом, называющий себя космоаналитиком. Я прикажу привести его!
Такое Валоне Марч никогда в жизни не снилось. Вот уже больше суток прошло с того момента, как они спустились на эту планету, а она не переставала удивляться. Даже тюремные камеры, куда ее и Рика поместили отдельно, были сказочно великолепны. Вода шла из отверстия в трубе, стоило только нажать кнопку. От стен исходило тепло, хотя воздух снаружи был холоднее, чем она считала возможным для воздуха. И всякий, кто говорил с нею, был так роскошно одет.
А вот теперь ее привели в эту большую и светлую комнату. Тут находилось несколько человек. Один, сурового вида, за столом, и другой, гораздо старше, весь сморщенный, в кресле, и еще трое…
И одним из них был Резидент!
Она вскочила и кинулась к нему.
– Резидент! Резидент!
Она пробежала прямо сквозь него. Ее ноги прошли сквозь тяжелое кресло, где сидел Резидент. Она видела его ясно, отчетливо. Она протянула дрожащую руку, и рука погрузилась в обивку, которой она тоже не ощутила.
