Николай Бондаренко - Космический вальс
- Ты, в общем-то, не очень старайся,- мягко попросил Юрий.- А вдруг эта... снегурочка нам не понравится? Или мы ей? Ты подумал об этом?
Включился экран. Это Элла.
- Товарищ Рану, вы еще не ушли?
- Как видите.
- Час отдыха. Вы нарушаете режим.
- Я никому не давал полномочий опекать меня! - рассердился я.- У вас есть прямые обязанности, выполняйте их.
- Забота о товарищах - наша прямая обязанность. Юрий Акимович, прогоните его. Он ведь не спит ночами...
Экран погас, и Юрий улыбнулся.
- Придется прогнать.
- Вернусь - задам ей трепку,- пообещал я.
- Ну, - нахмурился Юрий. - За это нельзя ругать.
- Много вы знаете,- проворчал я.- За что можно ругать, а за что нельзя... В общем, Юра, разговор о "снегурочке" предварительный. Я старался предусмотреть все. Но, разумеется, буду думать и думать. Пока ты и Жанна должны освоить идею... Остальное покажет жизнь!
Юра проводил меня до калитки. Он все усмехался, очевидно, сомневаясь в реальности моей затеи. Что ж, поживем - увидим.
Вернувшись, я подключил через специальное устройство имя "Юлия" к общей схеме, проверил действенность вводки. Чувствовал я себя и тревожно и радостно. как, наверное, космонавт перед дальним полетом,- можно, черт побери, стартовать... Для себя я решил, что Эллу стоит ввести в курс дела, она окажется хорошей помощницей. Все равно к чьей-то помощи нужно будет прибегнуть.
Я вызвал Эллу.
- Садитесь,- показал я на мягкое кресло.- Вы, вероятно, чувствовали, что у меня идут какие-то приготовления. И даже по моей просьбе вами получена такая пластическая масса, какую во всем мировом пространстве еще не знают. Теперь настало время все объяснить. Без вашей помощи то, что я задумал, не осуществить. Надеюсь, вы не откажетесь?
Все это я произносил, глядя в окно, дабы не смущать себя созерцанием молодости, красоты и убийственной женственности. Вдруг Элла подлетела ко мне и поцеловала в щеку.
- Вот еще номер, - нахмурился я. - Если вы будете так себя вести придется пренебречь вашими услугами.
Краешком глаза я скользнул по лицу Эллы и увидел, что мои слова не произвели должного действия: она хоть и вернулась в кресло, радости скрыть не могла - глаза так лучились, будто внутри нее взошло солнце.
- Итак, слушайте...
Я рассказал историю трагической гибели Германа и сказку о снегурочке. Элла все поняла и воскликнула:
- Вы чародей!
- Это вы чародейка. Приготовить такую пластическую массу дано не каждому. Честно говоря, я думал о вас хуже. Ну, хватит сентиментов, - я решил перейти к делу.- У меня все готово. Теперь слово вам. Вашему умению, вашей сообразительности, точности. Сегодня мы боги. Мы создаем человека. Искусственного - но все же...
Элла не скрывала своей радости. Я попросил девушку зайти вечером и подумал: да, лучшего помощника не найти. Что же касается ее навязчивого внимания, наверное, придется демонтировать и пустить в ход аппарат нейтрализации чувств...
Кто бы мог подумать, что эта девушка за короткое время так изменится! И пяти лет не прошло, как она переступила порог нашего Института, а человека не узнать... Странно. Ведь именно за самостоятельный характер, независимость суждений и, я бы сказал, за некоторую строптивость я и принял ее в свой отдел. Творческая личность, обладающая таким характером, более всего способна к неутомимому поиску, добивается оптимальных результатов и ошеломляющих открытий. Мне понравилось - Элла в первый же день потребовала исследовательской работы и не расставалась с научными трудами по различным отраслям знаний. На меня и остальных сотрудников института - ноль внимания. Я уловил даже пренебрежение - "Нужны вы мне очень! Мне хорошо и без вас!" О себе-то я меньше всего думал. Посмеиваясь, наблюдал за нашими молодыми учеными: они всячески старались оказать знаки внимания новой, неотразимой сотруднице, но бесполезно.
После рабочего дня я обычно оставался в кабинете - читал, размышлял, приводил в исполнение многочисленные замыслы. В своей холостяцкой квартире бывал редко. Если и делал вылазку, то к Петровым или на кратковременную прогулку.
Однажды, около девяти вечера, в кабинет кто-то постучал.
Я открыл дверь и удивился: Элла! Она посмотрела на меня в упор и спросила:
- Почему вы никогда не отдыхаете?
- А в чем дело?
- Я обратила внимание: у вас ночами горит свет.
- Очень ценные наблюдения. Что у вас еще?
- Я не совсем понимаю соотношение двух, казалось бы, простых теорий в применении к практике... Вот.- Она открыла одну книгу, вторую, третью.Чувствую, что-то здесь есть, а что - не пойму.
- Милая девочка,- сказал я.- На то мы и ученые, чтобы постигать неизвестное. Поймите меня правильно. Я не против помощи вообще, но против помощи таким, как вы. Вы сами до всего дойдете и, может быть, по пути увидите что-то такое, что никто из нас не увидел. Будет ли толк, если я объясню непонятное вам явление? Думаю, не будет. Вместо того, чтобы работать напряженно, творчески искать, вы успокоитесь, потеряете инициативу, перечеркнете поиск. Таким образом, следует вывод: объяснять я ничего не буду. А вы потом мне скажете спасибо. Что у вас еще?
- Извините, профессор..,- Элла явно растерялась. - Можно, я посмотрю, как вы работаете?
- Видите ли, милая девочка,- как можно мягче старался говорить я.- Вы достаточно проницательны и, вероятно, успели обратить внимание на то, что я довольно старый человек. Из этого следует, что у меня давно сложились привычки, нарушать которые я вовсе не намерен. К одной из таких относится привычка работать ночью. И заметьте - не просто работать, а в полном одиночестве.
- Жаль...- обиженно протянула Элла.
- В порядке исключения,- вдруг во мне заговорила непонятная доброта,я могу позволить вам немного побыть у меня, посмотреть библиотеку. Может быть, что-то понадобится. Книги можете брать. Но, конечно, с возвратом.
- Спасибо.- Элла благодарно взглянула на меня и вошла в кабинет.-Я посижу там,-указала она в соседнюю комнату, уставленную книжными полками. Там же, за стеллажами, стояла простенькая кровать, столько лет служившая мне прибежищем для двух-трехчасового сна в сутки.
Элла стала рассматривать собранную со всего мира научную литературу и не смогла сдержать восторга.
- О! Даже Эдвард есть!
Через некоторое время опять возглас:
- Подумать только - все отцы кибернетики! Возьму...
Я вынужден был сказать:
- Давайте без шумовых эффектов. Я привык к тишине. И вообще нам пора расстаться.
- Можно, я приду еще?- спросила Элла, обиженно поджав губы. Впрочем, у нее хватило самообладания набрать десяток книг.
- Только не так часто. Все вопросы можно решать в рабочем порядке.
Дней через десять опять раздался стук. Да, это была Элла. Она вернула книги и набрала еще целую стопку. Все происходило без слов и только уходя она сказала:
