Игорь Росоховатский - Сто моих рождений
Говоря, писатель посматривал то на людей вокруг, то на экран, следя, какое впечатление производят его слова.
По выгнутой голубоватой пластмассе все время пробегают какие-то волнистые линии, искажая лицо того, кто находится по ту сторону экрана. Но писатель угадывает его состояние. Ему вдруг начинает казаться, что там не чужой, впервые увиденный образ, а хорошо знакомый человек - тот, с кем учились в школе, влюбились в девушку с голубой жилкой на мраморном виске, поссорились, вначале казалось - навсегда. А потом встретились на фронте, и бывший одноклассник спас ему жизнь, помог вернуться домой живым, невредимым, благодарным, верящим в благородство и доброту... Писатель ищет слова утешения для человека, находящегося по ту сторону экрана, и не находит их. Наклонясь к микрофону, он произносит:
- Точно так же, как человек, каждая новая мысль рождается в муках. Этого не изменить, _ведь тут не простое совпадение, а неизбежность_. Другого пути нет...
Он видит, как лицо на экране меняет выражение. Губы складываются в улыбку, сначала - слабую, недоверчивую. Но вот она становится шире, шире... Человек смотрит не на писателя, а на что-то иное, что находится за спиной экспериментатора. Он тычет пальцем в экран и хохочет.
Писатель резко оборачивается, но за его спиной никого нет - ни инженера, ни мехоператора, ни ремонтников. Он с удивлением видит, что находится в совершенно пустом помещении. На стене, где недавно висела картина, теперь образовался прозрачный экран, по форме напоминающий экран дисплея. А через него за писателем наблюдают чьи-то большие любопытные глаза...
