Елизавета Манова - Дорога в Сообитание
- Ортан, я совсем ничего не понимаю!
- А разве ты хочешь понять, леди Элура?
Он прав, я не хочу понимать. Только страх и гнев. Я не хочу, чтобы меня равняли с травой. Я не хочу соблюдать дурацких законов.
Я не вижу его лица - только чуть светящееся пятно и на нем огромные черные тени глазниц. Я не хочу говорить того, что должна сказать.
- Ортан, - говорю я с трудом, - ты - единственный, кого спасли ильфы?
- Нет, нас много.
- И вы... вы живете все вместе?
- Да, - говорить он. - Кроме меня.
- А они... где они живут?
- На острове. Там ослаблен Закон. Сообитание присматривает за ними, но дает им жить так, как им хорошо.
- Ортан, а если бы мы попали на этот остров?
- Это невозможно. Сообитание вас не пропустит.
- Ортан, - говорю я, - в этом Мире нет для нас места. Все равно нас убьют - не сейчас, так через год. Неужели мы так опасны для целого мира четверо одиноких, бездомных людей?
Он молчит, ему трудно сказать "нет", и мне чудится в этом проблеск надежды.
- Смерть так смерть, - говорю я, - ладно! Что будет - то будет. Но мы ведь тоже живые, Ортан! Нам тоже надо прожить свою жизнь - единственную, ведь у нас другой не будет. Ортан! - говорю я. - Ради себя я бы не стала просить. Моя жизнь что-то значит лишь для меня. Но ради них... Ортан! Помоги их спасти!
Он молчит. Долго молчит и нехотя отвечает:
- Мы не дойдем. Сообитание вас убьет.
- А тебя?
- Не знаю. Может быть, тоже. Хорошо, - говорит он, - я попытаюсь. Но мы не дойдем.
Я не вижу его лица, но чувствую взгляд, этот странный, тревожащий взгляд, как будто он видит меня - ту невидимую меня, что запрятана так глубоко.
Опаленные горы. Это выглядит веселей, чем звучит. Просто горы, смирные и округлые, в пегой шкуре светло и темно-зеленых пятен. Просто легкий, едва заметный привкус гари. Даже не запах - только горький привкус во рту.
Джер неспокоен: вот он подъехал к Ортану, что-то сказал, показывает рукой. А вот и Норт рядом с ними - тоже смотрит из-под руки.
Я не подъеду и ни о чем не спрошу. Незачем спрашивать о том, что знаешь. Летнее Междулуние кончилось без дождя - значит, чирод уже загорелся. Кто-то рассказывал мне, как горят чироды. Синее, почти бездымное пламя прыгает по кустам, мчится по всей горе со скоростью ветра... Через несколько дней эти горы будут черны. Черные-черные Опаленные горы. А к весне чирод уже встает в человеческий рост...
Они не столковались, и едут ко мне. Я тоже боюсь. Я не хочу в огонь.
- Ортан, - спросила она, - ты уверен, что мы сможем пройти?
- Я не уверен, - ответил он. - Может быть.
- Тогда почему бы нам не проехать немного дальше? Ветер с запада. Там уже могут быть выгоревшие места.
- Мы не успеем. То, что за нами... оно догоняет. Мы умрем, если не спрячемся за огонь.
- А Фоил? - спросила Элура. - Что он говорит?
Спросила и пожалела - сейчас не время для шуток.
- Он боится, - ответил Ортан. - То, что сзади, страшней. Он пойдет сквозь огонь.
- А наши рунги?
- Они пойдут. Фоил их поведет.
Она поглядела на спутников и сложила губы в улыбку. Ужас в глазах Илейны, ни кровинки в лице, но она не отстанет, об этом можно не думать. Джер? Согласен. Не слишком надеется - но согласен.
- Норт?
- Не знаю! Я так не привык - шарахаться. Кто-то, что-то... С нами женщины, понял? Куда ты их тащишь? Вон смерть, а что там позади...
- Она, - сказал Джер. - Я тоже чую.
- Что?
- Не знаю, госпожа. Локаи говорят: рода.
Норт усмехнулся:
- Ага! Слыхал я такие байки! Никто не видел, никто не знает...
- Кто узнал - тот умер, - просто ответил Джер. - Сам смекни, господин. Локаи вон куда ушли, вполголода живут, а в этаком богатом краю и ни души. А мои предки? С чего бы это они под Экипаж ушли, ежели б не погибель?
Я ничего не знаю об этом. Странно, я думала, что хоть о нас-то я знаю все. Только это уже не важно. Я боюсь. Тяжелый, медленный страх шевелится внутри. Если Джер говорит, я обязана верить. Я могу сомневаться в Ортане или в себе, но Джеру я обязана верить.
- Ты в меньшинстве, сэр Норт, - сказала Элура. - В незнакомом месте я верю проводнику. Если Ортан и Джер говорят одно - значит, что-то в этом да есть.
- Есть или нет, - огрызнулся Норт, - а лучше бы умирать не в огне. Это очень больно, леди Элура!
- Пусть умирают враги, - сказала она надменно. - Я поклялась, что леди Илейна будет жить - и она будет жить. Вперед!
Вперед! Вперед! Сначала мы едем шагом, уже не по камню, а по плоски подушкам зеленого мха, но что-то случилось - мой рунг задрожал подо мной, я чувствую эту дрожь, на проникает в меня, я тоже дрожу, и крик... нет, не мой! Это Фоил кричит - пронзительный, почти человеческий крик, и рунги рванулись вперед; мы мчимся; нас хлещут бичи беспощадного страха, мы мчимся, ветки рвут с меня плащ, я в страха вцепилась в узду. Илейна! Она не сумеет! Она не удержится... Ортан! Задушенный крик трепыхнулся и умер у губ, мне нечем кричать, мне нечем дышать, я задыхаюсь, и только мольба: Ортан! Илейна! И черная молния, черный проблеск сквозь слезы, меня ослепляют слеза, но руки вцепились в узду, я злобно трясу головой и на миг прозреваю: Ортан возле Илейны, но дым, дым! и нечем дышать, я корчусь от кашля, я задыхаюсь, волна беспощадного жара и кровь на губах; боль, боль! - но руки вцепились в узду, рунги кричат, словно дети, а я не могу кричать, во рту опаляющий жар и тусклый железный вкус крови, я высохла вся, я умираю, но руки вцепились в узду, и я уже не боюсь - только жар, только боль...
И блаженная тихая темнота...
И уже поблекшее тихое небо. Сквозь жар в груди, сквозь красную боль в глазах...
Черное лицо в кровавых ссадинах и волдырях смотрит страшными кровавыми глазами.
- Элура!
- Норт? Звездный Путь! Ну и...
Руки тянутся к волосам, но он зачем-то отводит их.
- Пить! - умоляю я. - Пить! - но он отвечает с сожалением:
- Потерпи, ладно? Ортан и Джер пошли за водой.
И теперь я вспомнила все.
- Илейна?
- Все хорошо, - отвечает он. - Лежи.
Но мне уже надо встать - могу или не могу, но я обязана встать, и я встаю, цепляясь за Норта. Здесь только камни - нет даже мха. Широкая полоса горячего серого камня, а дальше черным-черно. До самого низа, весь склон. И там, внизу, черное в черном...
- Нет! - кричу я, - нет! - и прижимаюсь к Норту, и он закрывает мне черной ладонью глаза. И по тому, как дрожит его тело, я понимаю: _Э_т_о есть, это оно...
- Не гляди, - говорит он. - Она нас почти догнала, - и тяжелая судорога неизжитого страха ползет от него ко мне. - Вот тогда Ортан и рванул перед огнем. Знаешь, - говорит он, - я бы и сам. Лучше сгореть... Молчит, и я тоже молчу, вцепившись в него. Я не могу, я не смею взглянуть на _Э_т_о_. - Я ничего не мог, - говорит он угрюмо. - Ортан посадил Илейну перед собой. Я слышал, как ты ему кричала. Спасибо.
